Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке
Шрифт:
23 мая английское соединение линкоров, крейсеров и авианосцев догоняет у берегов Гренландии немецкие рейдеры – линкоры «Бисмарк» и «Принц Ойген».
24 мая
05.52 – английские корабли открывают огонь на дистанции 22 км. Попадают в «Бисмарка».
05.55 – немцы открывают огонь. После второго залпа – на английском линкоре «Худ» пожар.
06.01 – в «Худ» попадает тяжелый снаряд «Бисмарка», за его носовой надстройкой поднимается ослепительно яркий столб пламени, и на 9-й минуте боя, переломившись пополам, он уходит под воду. Из 1 500 членов экипажа удалось спасти только троих. (Поразительный морской бой, не имеющий аналогов по краткости, – на 9-й минуте боя осуществлено потопление линкора практически с полной гибелью огромного экипажа!)
18.00–22.45 –
Это – Сталин, Молотов, Тимошенко (нарком обороны), Жуков (начальник Генштаба), Ватутин (замначальника Генштаба и начальник Оперативного управления Генштаба), Жигарев (замнаркома обороны, начальник ГУ ВВС), а также пять командующих западными округами: Павлов (ЗапОВО), Кузнецов (ПрибОВО), Попов (ЛВО), Черевиченко (ОдВО), Кирпонос (КОВО); члены Военного Совета этих округов: Фоминых, Диброва, Клементьев, Колобяков, Вашугин; командующие ВВС округов: Копец, Ионов, Новиков, Мичугин, Птухин. Следует отметить, что когда все участники совещания вышли и в кабинете остались только Сталин и Молотов, к ним был вызван на 55 минут посол СССР в Болгарии Лаврищев (по моему мнению, это серьезный намек на то, что советские войска готовились к совместной переброске не только на запад, но и на восток).
Скорее всего, Сталин и Молотов собрали только тех, кто лично разрабатывал Великую транспортную операцию и непосредственно должен был участвовать в ней.
Вероятно, к началу совещания советским руководителям уже было отлично известно о десанте на Крите и яростных боях, ведущихся там. Им также успели доложить о крупном морском сражении возле Гренландии и потоплении утром этого дня лучшего и новейшего английского линкора. Я думаю, все это убедило Сталина в том, что договоренность между Гитлером и Черчиллем о прекращении войны между Англией и Германией и начале совместных военных действий против СССР не достигнута, несмотря на присутствие в Англии Гесса, и поэтому можно продолжать подготовку к Великой транспортной операции. И наверняка все участники совещания получили конкретные задания по ее осуществлению.
В тот же день Геббельс пишет в своем дневнике: [7] «Мы прилежно распространяем, прежде всего через прессу нейтральных стран, слухи о вторжении в Англию. Надеемся, что на эту удочку многие поймаются. Р. (имеется в виду Россия, так называли между собой СССР бонзы Третьего рейха. – А. О.) будет расчленена…» (а не «побеждена», «захвачена» или «уничтожена»). Из этого может следовать, что руководство Третьего рейха рассматривало вместо войны вариант шантажа Советского Союза, когда ему предъявлялись бы претензии c требованием уступить Германии часть территории – Украину и Прибалтику. Об этом в предвоенный период было много слухов и даже публикаций в зарубежной печати.
7
Здесь и далее в этой главе выдержки из опубликованной части дневников Геббельса по датам [93, c. 301–315; 104, c. 185–275].
25 мая Геббельс записывает в дневнике:
Слухи о вторжении (высадке на Британские острова. – А. О.) действуют: в Англии проявляется сильнейшая нервозность. В отношении России нам удалось осуществить великолепный информационный обман. Обилие «уток» приводит к тому, что за рубежом, кажется, вообще перестали понимать, где правда, где ложь. Как раз такая атмосфера нам и нужна…
27 мая в Северной Атлантике английской эскадрой уничтожен лучший и новейший немецкий линкор «Бисмарк» (на котором 5–7 мая Гитлер в сопровождении Геринга и Рёдера наблюдал за маневрами германского флота в Балтийском море). Из двухтысячного экипажа спасено лишь 100 моряков. Думаю, эту трагическую морскую операцию в Большой Игре ее участники вполне могли назвать «Жертва
Поэтому после таких серьезных боевых потерь немцев и англичан Сталин решил, что это уже не «странная», а вполне серьезная война на уничтожение, что еще больше утвердило его в том, что сговора между Гитлером и Черчиллем, несмотря на загадочный перелет Гесса, не существует. Значит, принятое им 24 мая решение продолжать подготовку к Великой транспортной операции правильное и надо усилить эту работу. Что и было сделано.
29 мая Геббельс почему-то делает в дневнике противоречащую этому запись:
В Москве продолжают играть в отгадки. Сталин, кажется, начинает медленно прозревать. Впрочем, он все еще смотрит на события, как кролик на змею…
То ли он действительно боится, что Сталин прозреет и ударит первым, то ли это нужно ему для оправдания готовящегося предательского удара по союзнику – хочет показать, что СССР начинает изменять свое отношение к Германии, а это в «Барбароссе» прямо указано как повод для нанесения германскими войсками превентивного удара по СССР.
30 мая (менее чем через неделю после последнего предвоенного совещания высшего военного руководства в Кремле!) Гитлер назначает дату начала «Барбароссы» – 22 июня 1941 г.
31 мая Геббельс записывает в своем дневнике:
План (в немецком тексте Fall – случай, вариант. – А. О.) «Барбаросса» разворачивается. Начинаем большую волну его маскировки. Необходимо мобилизовать весь государственный и военный аппарат. Истинное положение вещей известно очень немногим. Мне предстоит нацелить сотрудников министерства пропаганды в ложном направлении. Могу и престиж утратить. Кроме двух сотрудников, никто не будет знать правду. Чем уже круг знающих, тем больше шансов, что обман удастся…
1 июня. Из дневника Геббельса:
Провел совещание в министерстве. Тема – вторжение. Всех нацеливаю на фальшивый след, на Англию…
Значит, все идет по согласованному плану, поэтому в СССР посвященным отдается приказ готовить Красную Армию к Великой транспортной операции. Продолжают перебрасываться на запад новые соединения, усиливается работа по строительству оборонительных сооружений на границе (которая частично и имитируется для дезинформирования англичан, и ведется по-настоящему, но так, чтобы, когда начнется переброска соединений через границу, эти сооружения не мешали движению), заменяются на новые типы танки и самолеты, строятся новые приграничные аэродромы; железнодорожные бригады и батальоны готовятся к перетяжке путей на европейскую колею; вместо политзанятий читается спецкурс о Германии, чтобы солдаты и командиры имели представление о стране, по которой им вскоре придется ехать.
3 июня. Между тем отношения СССР с Германией в этот период вполне союзнические, о чем свидетельствует следующая «Выписка из решения Политбюро ЦК ВКП(б)»:
ПЗЗ/176
3 июня 1941 г.
176. – Вопрос НКВТ.
1. Разрешить Наркомвнешторгу из особых запасов произвести поставку в Германию во исполнение договора:
– меди 6 000 тонн
– никеля 1 500 тонн
– олова 500 тонн
– молибдена 500 тонн
– вольфрама 500 тонн
2. Разрешить УГР выдать Наркомвнешторгу 300 тонн молибден-концентрата с содержанием металла 51 % в обмен на ферромолибден по коэффициенту содержания. [8]
8
АП РФ. Ф. З. Оп. 64. Д. 670. Л. 145. Машинопись на бланке: «Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков). Центральный Комитет». Имеется помета: «Пост. СНК № 1461-532сс. 3/VI-41 г.». Незаверенная копия.