Великие Дома Империи
Шрифт:
— В общем, есть особая каста боевых морфистов, которые перестраивают сны таким образом, чтобы вызвать у противника смертельный ужас. С некоторыми работает. Приснится что-нибудь по-настоящему жуткое, и сердечко не выдержит.
— Даже у одарённых? — офигела Джан.
— Не всегда боевых морфистов используют против одарённых, — пояснила Маро. — Чаще — против банкиров и чиновников враждующих кланов, которые перешли дорогу. Но это одна сторона медали. Гораздо чаще боевые снотворцы имитируют вещие или пророческие сны, чтобы ввести противника в заблуждение. Тонкая работа.
— Примеры есть? — заинтересовался
— Да сколько угодно, — усмехнулась Маро в ответ. — Приснилось полководцу, что лучше не идти на штурм крепости, а выбрать долгосрочную осаду. Защитники выигрывают время. Приходит подмога, полководец разбит. И ведь он свято верил в безошибочность своего решения — ему сами Древние повелели так сделать.
— Ясно, — хмыкнул я.
— Так вот, иногда подобные специалисты… оказываются не у дел, — добавила Маро. — Или завязывают с армией. Понятное дело, никто их не отпустит просто так, но… Некоторым удаётся ускользнуть.
— И чем они круче обычных морфистов? — нахмурилась Джан.
— Специфическим опытом, — пояснила Маро. — И умением выстраивать невероятно правдоподобные, живые конструкты. С применением самых потаённых фантазий жертвы, скрывающихся на нижних уровнях подсознания.
— Он тоже из Фазиса? — уточнил я. — Морфист этот.
Джан посмотрела на меня, как на предателя.
— Нет, и даже не из России, — ответила Маро. — Но суть в другом. Демон готов с тобой пообщаться удалённо, задать какие-то вопросы. Если ответы его устроят… Хасан считает, он приедет для личной встречи.
— Когда заходить в конструкт? — я не стал тянуть кота за причиндалы.
— Это будет сегодняшний сон Хасана, — ответила Маро. — Он выступит в роли посредника.
— Я его найду, — заверила Джан.
Конечно, найдёшь. Тут искать особо и не нужно. Мы ведь договаривались с Хасаном о сбыте нелегально призванных железок — ещё в те дни, когда торговали оружием.
— Вот и чудесно, — Маро сосредоточилась на еде.
Мы прекрасно провели остаток вечера. Компания получилась дружной и общительной. Даже Алиса постепенно раскрепостилась, влилась в общую беседу и напрочь забыла о том, что сидит вместе с матёрыми воинами, способными выстилать свою дорогу трупами врагов. У меня на целый час вылетели из головы текущие проблемы. Бродяга организовал мощную звукоизоляцию, так что адский лязг и скрежет буров в столовую не доносились. Соседи наверняка успели меня возненавидеть, но… Не мы такие, жизнь такая.
Разошлись ближе к десяти вечера.
Маро пригласила всех к себе в гости, Алиса и Джан обещали заглянуть. Федя добровольно засел за уроки, я помог Джан убрать со стола, обсудил время засыпания и двинул к своим любимым агрегатам. Теперь, когда Бродяга научился создавать любое оборудование по чертежам из сновидений, я обзавёлся штангами, гантелями, блочными тренажёрами и приличным манекеном вин-чун.
На втором этаже меня окликнул Николай Филиппович.
— Сергей, можно на минутку?
— Да, конечно.
Эмпат задумчиво пожевал губы и произнёс:
— Я раньше выписывал журнал «Технология — одарённым». Забирал на почте, у местных жителей нет ящиков, знаешь ли… Так вот, адрес поменялся, а почитать хочется. Как быть?
— Тут есть почтовое отделение, — вспомнил я. — Но если хотите, Бродяга создаст
— Буду признателен, — улыбнулся старик. — Хорошего вечера.
— И вам.
Я проводил эмпата взглядом.
Кто бы мог подумать, а?
«Технология — одарённым»!
Глава 19
Не знаю, что употребляет Хасан долгими зимними вечерами, но сны у него — тот ещё психодел. Я обнаружил себя на холме, поросшем жухлой травой. Некогда здесь возвышалась крепость, но сейчас большая часть фортификационных сооружений обратилась в руины.
С высоты открывалась жутковатая панорама.
Вокруг холма смешались люди, кони, ревущие моторами мехи. Шла ожесточённая сеча. Мерно вздымались окровавленные бензопилы, ревели двигатели, вспыхивали участки и без того выжженной земли, где заживо горели люди, уничтожаемые пирокинетиками. Время от времени по степи пробегала дрожь — дело рук геомантов. Глаз выхватывал то нанизанного на копьё человека, то слетающую с плеч голову в шлеме, то замороженного криомантом меха. Периодически из ниоткуда вывинчивались прыгуны, сеяли смерть быстрыми взмахами коротких мечей и растворялись в жарком мареве.
Полуденное солнце жарило нещадно.
Воздух у горизонта колебался, искажая перспективу и делая размытыми умирающих бойцов. Высоко в небе парили дирижабли. Я насчитал с дюжину громадных цеппелинов, поливающих землю стальным дождём. Прямо на моих глазах один из цеппелинов вспыхнул, взорвался, разбрасывая осколки, и начал стремительно падать на головы сражающихся.
Законы сна неисповедимы.
Я вдруг понял, что стою на каменном парапете. За массивными зубцами всё ещё разворачивалось лютое побоище. По крепости бродили мехи разных модификаций. Несколько машин заправлялось у громадных бензовозов. Что-то искрило. Рядом с потрёпанным «голиафом» суетились техники.
— Как тебе наши армейские будни?
Я повернулся к Хасану.
В своём сне прокатчик был на ногах, выглядел помолодевшим и носил стандартный полевой мундир пилота Дома Эфы. Если бы не голос, я подумал бы, что разговариваю с боевым командиром лет сорока. Опытным, повидавшим всякое на своём веку и уставшим от бесконечных войн.
— Война есть война, — пожимаю плечами. — Где Демон?
— Я здесь.
Человек, ради которого я и влез в этот сон, выглядел, мягко говоря… стандартно. Типичный бык, созданный для того, чтобы крушить черепа. Стрижка-полубокс, квадратная челюсть, широкие плечи — передо мной стояла ожившая машина смерти. Даже в светло-серых, почти водянистых, глазах этого типа поселилась Старуха с Косой. Я знаю, не раз пересекался с людьми такого склада.
Рост у Демона был средний.
И, кстати, он выбрал для встречи не армейскую форму, а светлые льняные брюки, теннисные туфли и рубашку в клеточку. Разве что командирские часы на запястье выбивались из образа.
Никаких колец, перстней, татуировок, солдатских жетонов.
Глазу зацепиться не за что.
— Сергей, — я протянул руку.
Демон хмыкнул, но ответил крепким рукопожатием:
— Паша.
— Давай начнём с твоих вопросов, Паша. Ты ведь их заготовил.
Хасан вклинился в нашу беседу деликатным покашливанием.