Великие и ценные вещи
Шрифт:
«Не уверен, что ты видишь в такой темноте, но это...»
«Я точно знаю, кто это», - прорычал мистер Дэниелс.
Я мысленно приготовилась к тому, чем нас одарит этот приступ слабоумия.
Кэм вскинул бровь, глядя на мистера Дэниелса.
«Это тот сукин сын, который убил моего Салливана.»
Я задыхалась, втягивая воздух, когда рефлекторно шагнула к Кэму настолько близко, что коснулась его руки. Он мог бы сойти за статую, если бы не его реакция.
«Мистер Дэниелс...»
«Я не знаю, какого черта
Он прервал меня, фактически отстраняя от сына, с которым я не виделась шесть лет.
Затем он повернулся спиной к Кэму и пошел к линии деревьев, капитан Холл шел рядом с ним.
«Кэм, - тихо позвал Ксандер.
То, что он увидел в глазах Кэма, заставило его покачать головой и уйти вслед за отцом.
«Мне так жаль. Он не понимает, что говорит», - прошептала я, преодолевая комок, сковавший мое горло.
«Конечно, он знает. И он прав.»
Он посмотрел на меня с пустой ухмылкой, которая вернула меня в среднюю школу. Он всегда был способен одним взглядом убрать расстояние в миллион миль между нами и между кем угодно.
«Я же говорил, что он меня вспомнит.»
Он пошел в сторону своей семьи.
«Кэм!», - крикнула я, отчаянно пытаясь удержать его здесь хоть немного дольше, Кэмдена, который встал под пули своего отца, чтобы защитить меня. Но его превращение в холодного и безразличного Кэмдена уже произошло.
«Иди домой, Уиллоу.»
И теперь уже окончательно.
Я смотрела, как он исчезает в деревьях, и боролась с навязчивым желанием последовать за ним. Вот тебе и возвращение домой в идиллии, о которой я по глупости позволяла себе фантазировать все эти годы.
Но он был здесь. Он был дома.
И я отчаянно хотела узнать, почему.
Глава третья
Кэмден
Наивно было полагать, что я проживу день или даже два, прежде чем кто-нибудь упомянет о смерти Салливана или о моей роли в ней.
Я пробыл в обществе отца не более двадцати минут, а он уже успел выстрелить в меня и обвинить в братоубийстве. Добро пожаловать домой.
Тишина составила мне компанию, пока мы спускались к дому, светя фонариками. Нас было одиннадцать человек, поскольку Акоста проводил Уиллоу до дома.
Уиллоу. Я прогнал это дерьмо из головы. Нет, туда я не пойду.
Боже, но какое облегчение прозвучало в ее голосе, когда она прошептала мое имя и наклонилась ближе... Она не ненавидела меня. Я заслуживал ее ненависти, ее абсолютного отвращения, а вместо этого она доверяла мне, как будто последних шести лет и не было.
«Я думаю, он сейчас очень далек от здравого смысла», - сказал Гидеон, опустившись на ступеньку рядом со мной.
«Но ты мог бы с ним поговорить.»
«Думаю,
Я перепрыгнул трехфутовую канаву, в которой сейчас текли весенние стоки. Как легко все вспомнилось, мышечная память подсказывала мне, где не было света. Если бы только я не забыл переодеть свою шапку «Аvс» на ту, что закрывает уши, прежде чем отправиться за отцом.
«Ты правда думаешь, что он мог выстрелить...», - хмыкнул Гидеон, а затем забормотал.
«Господи, подожди. Ты все еще похож на горного козла, не так ли?»
Он запыхался и побежал трусцой, чтобы догнать ее.
«Нет, я не думаю, что он выстрелил бы в меня, если бы узнал меня в тот момент», - ответил я на его вопрос - и на свой. «Хотя он определенно подумал бы об этом. Черт, держу пари, он несколько раз представлял это в своей голове, пока был в полном сознании.»
«Вот это возвращение домой», - пробормотал Гидеон, когда дом показался на другой стороне поляны.
«Как ты думаешь, почему я так долго отсутствовал?»
«Потому что ты знал, что он пристрелит тебя на месте?»
Он впечатался в меня плечом, и я на миллисекунду напрягся. Это было достаточно привычное поведение Гида, но никто больше не подходил ко мне так близко без разрешения.
«Что-то вроде этого.»
Мои глаза устремились на север, словно могли пробиться сквозь темный и заросший лесом хребет к маленькой осиновой роще, где Салливан покоился рядом с мамой и дядей Кэлом.
«Ты освоишься. Эй, ты всегда можешь пойти работать со мной в полицию!»
Его зубы сверкнули в тусклом освещении.
«Насколько я знаю, вас уже пятеро в нашем маленьком городке, а моя фамилия не Холл, так что шансы на мое продвижение практически равны нулю.»
«Засранец», - пробормотал Гидеон между притворными покашливаниями.
«Никогда не притворялся никем другим.»
Может, я и не был популярен. Может, я был нелюбимым сыном. Неудачником. Черной овцой. Все эти гребаные клише по сравнению с раздражающим совершенством Ксандера. Я перестал заботиться об этом двадцать лет назад и просто решил принять это. В том, чтобы не обращать внимания, была сила.
Из окон дома лился свет, когда мы подошли к тому месту, где раньше был сад, в котором мама проводила утро. Некогда пышные растения практически исчезли, выжили только добровольцы, выросшие из семян в остатках гнили предыдущего года, или же их поглотила горная трава.
Отец считал глупостью сажать сад так близко к линии деревьев. Мама закатывала глаза и все равно делала это.
Мы обошли дом сбоку, и я заметил места, где обшивка отслоилась. Водосточные трубы просели, и дренажная система была в ужасном состоянии, если судить по небольшим каналам, которые начинались у водосточных труб.