Великие империи Древней Руси
Шрифт:
А она уже стала приходить в упадок. Наступила неизбежная расплата за века «господства над миром» и паразитарного существования. Разложившаяся знать погрязла в интригах. Разложившаяся чернь бездельничала среди дармовых удовольствий. Но те и другие кичились статусом «римских граждан»! И очень возмутились, когда Каракалла распространил римское гражданство на жителей провинций. Однако спорить в Каракаллой было категорически противопоказано. И проглотили. Зато провинциалы обрадовались «повышению» — и хлынули в Рим, чтобы тоже вкусить плоды своего гражданства.
Ни о каком величии культуры больше и речи не было. Настоящее жило за счет проедания прошлого. Новые храмы возводили не из мрамора, а лепили из цемента, для «галочки». Триумфальные арки императорам воздвигали из кусков разломанных старых
Рим загнивал — а его соседи усиливались. На Рейне возникло мощное королевство алеманнов. А в Парфии князь Ардашир в 224 г. поднял восстание против царя Артабана. Изгнал парфянскую знать и стал основателем новой династии — Сасанидов. Укрепил государство, сделав своей опорой зороастрийскую религию. И лоскутная, раздираемая междоусобицами Парфия превратилась в монолитную Персию. После ряда успешных войн сын Ардашира Шапур I принял титул «царь царей Ирана и не-Ирана», и его владения раскинулись от Армении на западе до устья Инда на востоке. Противостоять таким соседям Рим не смог бы. «Настоящие» римляне настолько выродились, что были не способны даже защищать себя. Они уже и воинскую службу считали недостойным занятием, лучше паразитировать.
Но гибель империи отсрочила, как сказали бы сейчас, «утечка мозгов». Точнее — не только мозгов. Прежнее величие Рима, накопленные богатства, достигнутое благоустройство становились величайшим соблазном для соседних «варваров». И многие устремлялись сюда на поиски счастья — точно так же, как сейчас едут в Америку. В начале III в. уже вся римская армия была укомплектована из иллирийцев, фракийцев, сарматов, германцев, мавров, арабов, из них состояли не только солдаты, но и офицерский корпус. Таким военным Рим и его граждане были, собственно, до лампочки — они служили только ради собственного обогащения и возвышения. И пошли непрерывные свары — эпоха «солдатских императоров». В 235 г. солдаты убили последнего из династии Северов, малолетнего Александра, и правившую от его имени мать Маммею, а на престол возвели Максимина, по одним источникам, фракийца, по другим — сына гота и аланки. Против него выступили соперники — ведь и другие легионы считали выгодным иметь «своего» императора.
И как раз в этот момент на границы обрушились «варвары». Сперва ее попытались перейти племена, отступающие от готов — карпы, сарматы и даки. В 235–237 гг. Максимин разгромил их и изгнал прочь. Но был убит взбунтовавшимися солдатами, провозгласившими императором Гордиана III. А в 238 г. готы вышли к Дунаю и взяли Истрию. С карпами они, видимо, пришли к какому-то соглашению. И последовали непрерывные набеги готов, аланов и славян. В 242 г. они разбили Гордиана под Филиппополем, разорили окрестные провинции. Император предпочел откупиться. Однако заплатил лишь тем, кто возглавлял коалицию — готам. А карпам, требовавшим не только субсидий, а и места для поселения, отказал. Тогда они прорвали границу и вторглись во Фракию. Но римляне как раз собирались воевать с Персией, и полководец Гай Фурий Сабин, направлявшийся с войском против Шапура I, по пути разбил и изгнал славян.
В 244 г. Гордиана одолел и убил префект преторианцев Филипп Араб. И тут же должен был отбивать следующее вторжение карпов. Три года воевал с ними в Дакии. А едва отразил (и присвоил себе титул «Карпийский»), как на римскую территорию опять напали готы. Несколько побед над ними одержал храбрый военачальник Деций. Но… солдатам такой вождь понравился, и они провозгласили его императором. А Филипп в разыгравшейся междоусобице был побежден и погиб.
В 250 г. случилось еще более катастрофическое нашествие. Под руководством готского короля Книвы готы и карпы вторглись двумя армиями. Деций отбросил войско Книвы, осадившее Никополь на Дунае. Но поражение оказалось не очень серьезным. Едва римские легионы от Никополя пошли против второй неприятельской армии, славянской, разорявшей Дакию, как Книва вернулся и устремился на юг. Император хотел его перехватить, форсированным маршем через Шипку повел войска наперерез. Но у Береи готы устроили ему засаду, атаковали и разбили. Римляне отступили, полчища готов и карпов хлынули на Балканы. Взяли Никополь, Анхиал, осадили Филиппополь. Возглавивший его оборону наместник Юлий Приск отбил несколько штурмов и… солдаты его тоже провозгласили императором. Поэтому помощи он не получил. И вынужден был капитулировать. Готы и их союзники полгода разгуливали по Балканам, набрали 100 тыс. пленных. Деций решил ударить, когда они с награбленным уходили на север. И напал на них в Добрудже, у Абритта. Возможно, Книва устроил ему ловушку — его воины оказались готовы к битве, загнали римлян в болото и учинили чудовищный разгром. Армия Деция была уничтожена, а сам он погиб.
Императором стал легат Нижней Мезии Требониан Галл, который заключил с Книвой мир, пообещав выплату дани. Но свое слово Галл нарушил, к следующему году собрал войско и под командованием мавританца Эмилиана направил против готов. Эмилиан сумел не только выбить «варваров», обосновавшихся на римских землях, но и провел масштабную карательную экспедицию за Дунай. Римляне прошлись огнем и мечом по территориям соседей, стремясь устрашить их сожженными селениями и казнями. Захватили богатые трофеи. И для императора этот успех стал… смертным приговором. Потому что войска не преминули признать удачливого Эмилиана новым императором. А Галла предали и убили.
Но вскоре выяснилось, что экспедиция Эмилиана дала результаты сугубо отрицательные. Легионеры за Дунаем жгли и резали не разбирая, кто враг, а кто друг. Досталось и племенам, не принимавшим участия в набегах. И вся прежняя система «союзничества» и дипломатических игр пошла насмарку. К следующим вторжениям присоединились роксоланы, языги, бастарны, вандалы, аланы… А легионеры, падкие до добычи и расправ над мирным населением, доблести отнюдь не проявили. Прятались по крепостям, а противник беспрепятственно разорял Дакию. Не осталось у римлян и элементарной порядочности. Едва против Эмилиана выступил другой полководец, Луциний Валериан, как солдаты предали и убили бывшего кумира, переметнувшись на сторону нового.
В каком качестве участвовали в этих войнах славяне и роксоланы? Готских союзников, привлеченных возможностью пограбить и свести с римлянами старые счеты? Или подневольных вассалов? Факты показывают, что имело место и то и другое. Карпы, т. е. славяне, вторгавшиеся в 235–237 и в 242 гг., просили разрешения поселиться в империи. Значит, хотели уйти от готов и найти защиту от них. А в 250 г. армии готов и карпов действовали по отдельности, но согласованно между собой. Следовательно, были союзниками. Ничего удивительного в этом нет. Ведь готы не были едины. Их было три племени — остготы, вестготы и гепиды, управлявшиеся своими королями. Иногда они выступали совместно, иногда соперничали. Но и у славян не было единства. Существовала межплеменная рознь, погубившая Русскую империю. Поэтому вполне логично, что одни были покорены готами, а другие становились их друзьями — неизвестно, до какой степени надежными.
Кстати, ряд исследователей, и не только западных, а и отечественных, выдвигают версию о цивилизаторской деятельности готов в Причерноморье. Мол, именно они впервые принесли «темным» славянам основы государственности, организующее начало. Порой выставляют их даже главными носителями и родоначальниками развитой Черняховской культуры. Но авторам подобных гипотез можно лишь посоветовать открыть глаза на очевидные факты. Как было показано, расцвет Черняховской культуры характеризовался подъемом торговли с Римом и городами Северного Черноморья. Однако как раз с середины 230-х годов в этих городах отмечается жесточайший экономический кризис.