Великие научно-фантастические рассказы. 1960 год
Шрифт:
Скала сделалась мягкой, обняла ноги, запахла чем-то приятным, а потом медленно побелела.
Мариана сидела на больничной койке в небольшой палате с голубыми стенами с белой полосой.
Из одной из стен зазвучал приятный механический голос:
– Вы по собственной воле прервали терапию галлюцинаторного исполнения желаний. Если вы осознали, что находитесь в глубокой депрессии и готовы принять помощь, вас посетит врач. Если нет, то вы можете вернуться и следовать сеансу терапии до его окончательного завершения.
Мариана опустила взгляд. Ее рука по-прежнему сжимала коробочку с выключателями, и под пятым тумблером все еще горела надпись «врач».
– Из вашего молчания я заключаю, что вы
Безотчетный ужас снова нахлынул на Мариану с неодолимой силой.
Она выключила тумблер «врач».
Мариана сидела в беззвездной темноте. Скалы стали совсем холодными. На ее лицо опустились ледяные пушинки – пошел снег.
Она подняла коробку с выключателями и с невыразимым облегчением прочитала крохотные мерцающие буквы, вспыхнувшие около шестого, последнего тумблера: «МАРИАНА».
Когда закрылась фабрика «Сосулька». Фредерик Пол (1919–2013)
Galaxy
февраль
Как дальше отмечает Айзек, центральная тема творчества Фреда Пола – это, безусловно, алчность, особенно в рассказах и романах 50-х и начала 60-х годов. 1960 год стал для писателя удачным – был издан его роман «Походка пьяницы», первое крупное сольное произведение после «Невольничьего корабля» 1956 года. Кроме того, увидел свет прекрасный сборник «Человек, который мог съесть мир», куда входили такие превосходные описания обществ производства/потребления, как «Чудодеи из Пунгз-конерз» и «Мечи и орала» (1958 и 1959), не говоря уже о поразительной заглавной новелле.
«Когда закрылась фабрика „Сосулька“» – яркий винтажный рассказ Фредерика Пола, наполненный жадностью и стремлением к власти. (М. Г.)
Порой можно попытаться поиграть и свести сложное литературное произведение к единственному слову или фразе. Так, «Граф Монте-Кристо» Александра Дюма сводится к слову «месть», а «Три мушкетера» – к «дружбе».
Возможно, мы могли бы сделать подобное со всей библиографией отдельно взятого писателя. Например, хочется думать, что если мои произведения собрать воедино и сжимать до минимума, то в конце получится слово «причина». По крайней мере, я склонен решать проблемы, поднятые в моих историях, путем затяжной битвы конкурирующих разумов, применяющих рациональные методы мышления.
Не знаю, годится ли такой подход для всех, но мне кажется, у Фреда Пола есть явный антагонист, с которым он борется в большей части своих художественных произведений, начиная с их с Сирилом Корнблатом классических «Торговцев космосом». Этот враг – алчность. Как, например, в выбранном нами рассказе. (А. А.)
I
Ветер был холодным, снег – розовым, а ботинки Майло Пулчера – дырявыми. Их обладатель плелся по розовато-серой слякоти через площадь от здания суда к тюрьме.
– Заждался вас, – проворчал надзиратель, прихлебывая кофе из виниловой емкости. – Которого из них вы хотите увидеть первым?
Радуясь теплу, Пулчер присел.
– Не имеет значения. Скажите, что это за компания?
Надзиратель пожал плечами.
– Я имею в виду, они доставляют вам неприятности? – уточнил посетитель.
– Какие неприятности они могут доставлять? Если не прибираются в своих камерах, то не получают еду. А что еще они делают, мне не важно.
Пулчер достал из кармана письмо судьи Пегрима и проглядел список своих новых клиентов: Уолтер Хопгуд, Джимми Лассер, Эйвери Фолтис, Сэм Шлестерман, Бурк Смит, Мадлен Голтри. Ни одно из имен ничего ему не говорило.
– Я возьму Фолтиса, – наугад выбрал он и последовал за надзирателем в камеру.
Фолтис оказался невзрачным, прыщавым и воинственным юношей.
– Черт возьми, – визгливо прорычал он, – это лучшее, что они могут мне предложить?
Пулчер не торопился с ответом. Парень был не из приятных, но, напомнил себе Майло, за каждого из обвиняемых округ выплачивал аванс в пятьдесят долларов, а в текущих условиях к трем сотням привязываешься быстро.
– Не усложняйте мне жизнь, – дружелюбно произнес он. – Может, я и не лучший адвокат в Галактике, но я – все, что у вас есть.
– Вашу ж мать.
– Ладно, ладно. Расскажите мне, что случилось, окей? Я знаю только, что вас обвиняют в сговоре с целью организации тяжкого преступления, а конкретно – похищения несовершеннолетнего.
– Так и есть, – подтвердил мальчишка. – Хотите знать, что случилось? – Он вскочил на ноги и начал излагать свою историю с элементами пантомимы: – Мы умирали с голоду, понимаете? – Руки патетично прижались к животу. – Фабрика «Сосулька» закрылась. Вашу мать, я почти год бродил по улицам в поисках работы. Какой угодно. – Ноги маршируют на месте. – Даже какое-то время сдавал себя в аренду, но… из этого ничего не вышло. – Парень нахмурился и потер пальцами прыщавое лицо. (Пулчер кивнул. Даже для аренды нужно обладать хоть какими-то данными. А самое важное из них – красивое, здоровое, сильное и ловкое тело.) – И вот мы собрались вместе и решили, черт возьми, что можно сделать деньги, перехватив сына старика Суинберна. Ну и… думаю, мы слишком много трепались. Нас поймали. – Он обхватил пальцами свои запястья, изображая наручники.
Пулчер задал Фолтису несколько уточняющих вопросов, а затем допросил еще двух парней. И не узнал от них ничего нового. Шестеро молодых людей спланировали достаточно грамотное похищение и обсуждали его там, где их могли услышать. Если и была какая-то надежда их отмазать, то она отказывалась показаться на глаза назначенному судом адвокату.
Пулчер торопливо покинул тюрьму и направился вверх по улице, чтобы повидаться с Чарли Диконом.
Лидер партии смотрел на стареньком мерцающем телевизоре матч по трехсторонней борьбе.
– Как все прошло, Майло? – поприветствовал он адвоката, не сводя взгляда со схватки.
– У меня не получится их вытащить, Чарли.
– Да? Очень жаль. – Дикон впервые оторвался от экрана. – Почему же?
– Они во всем признались. Записка с требованием выкупа написана почерком Хопгуда. Повсюду их отпечатки и ДНК. И, кроме того, они слишком много болтали.
Дикон уточнил с искрой интереса:
– А что насчет сына Тима Лассера?
– Сожалею.
Лидер партии выглядел задумчивым.
– Я ничего не могу с этим поделать, Чарли, – запротестовал на невысказанные претензии адвокат.
Молодые люди не проявили даже обычной осторожности. Довольно громко обсуждали похищение сына мэра во второсортном дансинге, где официантка записывала на пленку все, происходившее в кабинках. Пулчер подозревал процветающий бизнес по шантажу, но это не меняло того факта, что на записи оказалось достаточно информации, доказывающей сговор. Они забрали сына мэра из садика. Тот пошел с ними совершенно добровольно – Мадлен Голтри была его няней. Мальчику всего три года, но он вполне способен на такую простую идентификацию. И это еще не все: записка с требованием выкупа была отправлена специальной доставкой, а молодой Фолтис, вместо того чтобы воспользоваться автоматизированной системой, попросил служащего отделения подсчитать стоимость почтового сбора. Клерк очень хорошо запомнил прыщавое лицо клиента.