Великие открытия (илл.)
Шрифт:
Охотники, вставив факелы в расщелины, усаживаются лицом к медведю. На них обращена разинутая пасть с крупными белыми зубами.
Вдруг из темноты появляется колдун. Он в медвежьей шкуре, сзади — лошадиный хвост, на голове — оленьи рога и маска. В вырезах блестят глаза, а вокруг — пестрый рисунок. Снизу у маски нечто вроде бороды.
…Из темноты раздается слабый грохот, и колдун начинает медленно танцевать. Грохот усиливается, и танец становится исступленным. Колдун изгибается, воздевая руки.
Танец захватывает и охотников. Они сидят со скрещенными ногами, но туловища их начинают раскачиваться. Сначала медленно и плавно, потом все быстрее. Map продолжает танец. Гин гремит камнями в надутом пузыре дикой свиньи. Когда замирает последний звук, раздается хриплый голос колдуна:
— Я сотворю могучее колдовство! Силу я взял у бизона, у волка — хитрость, у лошади — быстрый бег, у рыси — осторожность. И каждому из вас достанется от моего колдовства!
Под грохот камней в пузыре колдун прыгает от одного охотника к другому, наклоняется над каждым, дует каждому в лицо. Потом он снова бросается в сторону. Снова звучит его голос:
— Теперь медведь знает, что придут охотники, которых он должен бояться. Он побежит от вас, потому что вы сильнее, хитрее и осторожнее, но ему не уйти, потому что вы быстрее!
Map снова начинает танец. Теперь его лицо обращено к фигуре медведя. Он обходит ее, пританцовывая, потом подпрыгивает. После каждого прыжка колдун приседает, руки его высоко взлетают, он хлопает в ладоши. Бурный танец, сопровождаемый отрывистыми дикими криками, продолжается.
Внезапно колдун останавливается перед медвежьей головой, протягивает к ней руки и с угрозой восклицает:
— Я обратил против тебя и тех мест, где ты ищешь свою добычу, могучее колдовство. Тебе не одолеть его ни силой, ни хитростью. Оно затуманит твои глаза, испортит твой нюх, ослабит твои ноги. Ты не уйдешь от охотников, которые ищут тебя. Ты не спрячешься от смерти, которая живет на остриях их стрел и копий!
Снова возгласы, шум и грохот. Колдун стоит, словно это его сразило заклинание, но недолго. Он издает дикий крик, одним прыжком оказывается рядом с охотниками, плюет на острия их копий и стрел, приговаривая:
— Пусть ваши копья и стрелы никогда не минуют цели! Пусть всегда летят прямо в медведя и пронзают его сердце!
Колдун бросается в сторону, останавливается рядом с вождем и кричит:
— Вставайте, охотники, приготовьтесь к танцу смерти!
Мужчины вскакивают. В их глазах горит нетерпение — приближается главное колдовство.
Снова звучит грохочущая музыка, в нее вплетается протяжное пение колдуна. Охотники переступают с ноги на ногу. Сначала медленно, потом все быстрее движутся вокруг медведя. В руке у каждого — копье или лук со стрелой. Они натягивают и опускают тетиву луков, словно проверяя ее прочность и силу, раскачивают в руках копья, будто примериваются, чтобы метнуть их.
Колдун издает громкий крик. Общий вопль отвечает ему. Люди уже не помнят себя в бешеном танце. Со свистом впиваются стрелы в медвежью шкуру. Рядом вонзаются копья. Но вот пущена последняя стрела, колдовство окончено.
Еще и сегодня можно убедиться, что все рассказанное — не досужая выдумка. Вылепленный из глины медведь со следами копий и стрел сохранился до наших дней. Не хватает только шкуры, которой его покрывали, и головы. Шкура сгнила, сук, на который насаживали голову, — тоже. Но череп остался: он лежал между лапами глиняного зверя, его унес отважный исследователь, который нашел это доисторическое святилище, — Норбер Кастере. Один из самых известных сегодня французских натуралистов, отличный пловец и альпинист, он посвятил свою жизнь исследованию пещер.
В августе 1922 года Кастере обнаружил в Пиренеях, неподалеку от селения Монтеспан, уходящий под землю ручей. От местных жителей он знал, что в засушливые месяцы уровень воды в нем падает и по руслу можно проникнуть в недра горы метров на шестьдесят. Но дальше пройти не удается, потому что свод туннеля опускается, прижимаясь к поверхности воды.
Кастере решил исследовать русло ручья. Путешествие было рискованное, тем более что Кастере пустился в него в одиночестве. Со свечой в руке он продвигался по мелкой воде, пока метров через шестьдесят ему не преградил путь свод. Но Кастере был преисполнен решимости преодолеть это препятствие. Укрепив свечу на выступе камня, он набрал побольше воздуха, нырнул и поплыл под водой, касаясь одной рукой каменного свода. Он был отличным пловцом, привык к холодной воде горных речек и умел на две минуты задерживать дыхание. Следовательно, в его распоряжении было не больше минуты: ведь столько же времени требовалось на возвращение, если дальше пути нет… И вдруг Кастере почувствовал, как его скользящие по камню пальцы оказались над водой. Он сразу вынырнул, чтобы отдышаться.
Вокруг была кромешная тьма. Немного отдохнув, Кастере снова нырнул и поплыл назад. По руслу ручья он выбрался из подземелья, решив, что завтра попробует проникнуть дальше.
На следующий день Кастере взял с собой резиновую купальную шапочку и, прежде чем надеть ее, положил туда две свечки и коробок спичек. Повторив все, что он делал накануне, Кастере вынырнул по другую сторону сифона и зажег свечку. Дальше были карстовые и сталактитовые пещеры, узкие проходы и высокие залы. Потом свод туннеля снова опустился. Этот второй сифон был опаснее первого, так как прямо в воду уходили острые пики сталактитов. Но Кастере преодолел и его. Свеча освещала все новые пещеры. Исследователю приходилось перелезать через каменные выступы, уклоняться от срывающихся сверху камней, брести в ледяной воде — и все это в полной, жуткой тишине подземелья.
Наконец Кастере все-таки пришлось остановиться: проникнуть через узкий проход было невозможно, так же как пройти гору насквозь и выбраться по руслу того же ручья с другой стороны. Так он, во всяком случае, думал. (Позже оказалось — путь есть.)
Усталый и разочарованный, Кастере остановился отдохнуть, машинально шаря рукой в воде. Вдруг он почувствовал что-то живое и схватил его. Достав добычу из воды и разжав пальцы, он увидел у себя на ладони головастика — это значило, что совсем недалеко отсюда светит солнце! Значит, он прошел систему пещер насквозь, от начала до конца. И только выйдя из подземелья, Кастере узнал, что пробыл под землей целых пять часов. (Когда пещеры были измерены, оказалось, что их протяженность около трех километров.)
В том году Кастере не повторял своих подземных путешествий: прошли дожди, вода в ручье поднялась, и подземный ход стал недоступным. Но на следующее лето он вернулся сюда со своим другом Анри Годеном. Им повезло: лето выдалось сухое, дождей почти не было. Вода в ручье сильно спала. Метрах в двухстах от входа в подземелье исследователи обнаружили сухое ответвление от первого туннеля и решили начать с него. Все здесь покрывали натеки сталактитов.
Кастере и Годен долго пробирались по узкому ходу, местами заплывшему глиной. Здесь Кастере попалось каменное орудие. Исследователи еще не успели разобраться, что это такое, как находки стали повторяться — буквально одна за другой. Так они добрались до возвышения из засохшей глины. Вглядевшись, Кастере понял, что перед ними скульптура медведя. Можно было заметить даже что-то вроде когтей на лапах! Они нашли еще дикую лошадь и двух шагающих друг за другом львов, вылепленных из глины. Животные тоже были без голов. На стенах исследователи обнаружили нацарапанные изображения мамонта, оленя, дикой лошади, бизона, зубров и других зверей, а на глиняном полу пещеры — множество человеческих следов. Первобытные люди приходили сюда примерно 17 000 лет назад для совершения обрядов, связанных с охотой на диких животных.