Великие пророки современности
Шрифт:
Вольф остался с ним вдвоем в детской комнате, полной разнообразных игрушек. Сделал вид, что рисует что-то в своем блокноте. Затем вынул из кармана золотые часы и покачал их в воздухе на цепочке, чтобы заинтересовать беднягу. Отцепив часы, положил их на стол, вышел из комнаты и стал наблюдать.
Как он и ожидал, мальчик подошел к часам, покачал их на цепочке, как Вольф, и сунул в рот. Он забавлялся ими не менее получаса. Потом подошел к чучелу гигантского медведя, стоявшему в углу, и с удивительной ловкостью залез к нему на голову. Еще миг — и часы, последний раз сверкнув золотом в его руках, исчезли в широко открытой пасти зверя. Да, Мессинг не ошибся. Вот он, невольный похититель. А вот и его безмолвный
Горло и шею медведя пришлось разрезать. Оттуда в руки изумленных «хирургов», свершивших эту операцию, высыпалась целая куча блестящих предметов — позолоченных чайных ложечек, елочных украшений, кусочков цветного стекла от разных бутылок. Была там и фамильная драгоценность графа Чарторыйского. По договору граф должен был заплатить Мессингу около 25 процентов стоимости найденных сокровищ — всего около 250 тысяч злотых, ибо общая цена всех найденных в злополучном «мишке» вещей превосходила миллион злотых. «Я отказался от этой суммы, но обратился к графу с просьбой взамен проявить свое влияние в сейме так, чтобы было отменено незадолго до этого принятое польским правительством постановление, ущемляющее права евреев. Через две недели это постановление было отменено», — вспоминает Вольф Григорьевич.
Интересный случай произошел с ним в Париже. Это было нашумевшее в 1920-х гг. дело банкира Денадье. В уже достаточно преклонных годах после смерти жены он женился вторично на совсем молодой женщине, прельстившейся его богатством. Была у него дочь, также недовольная своей жизнью: тех средств, которые отпускал отец, ей явно не хватало. Эти трое, такие разные, хотя и находящиеся в близком родстве люди и являлись единственными обитателями виллы Денадье. Прислуга была приходящей, и на ночь никто из посторонних в доме не оставался.
А между тем там начали твориться довольно-таки странные вещи. Началось с того, что однажды вечером, оставшись в одиночестве, Денадье вдруг увидел, что висящий у него в комнате портрет его первой жены качнулся сначала в одну, потом в другую сторону. Ему показалось, что его покойная жена чуть двинула головой, руками, какое-то движение пробежало по ее лицу. Возникло впечатление, что она хочет выпрыгнуть из рамки, но не может этого сделать, и поэтому портрет раскачивается.
Легко представить, какое впечатление произвело это на суеверного пожилого человека. Он не смог подняться с кресла и, закрыв глаза, начал кричать. Только через полчаса, а то и позже — Денадье не смотрел на часы — на его крик прибежали вернувшиеся к этому времени из театра жена и дочь.
С тех пор портрет начал подмигивать и качаться каждую ночь. Это сопровождалось нередко стуком в стену в том месте, где висел портрет. По характеру звуков казалось, что они рождаются внутри стены, а не из комнаты дочери, соседней с комнатой Денадье. И еще одна деталь: обычно вся эта чертовщина происходила именно тогда, когда ни жены, ни дочери не было дома. В их присутствии портрет вел себя нормально.
Денадье обратился в полицию. Ночью тайно от всех у него в комнате остался детектив. В урочное время портрет начал качаться и раздался стук. Несмутившийся детектив двинулся к портрету, но в самый неподходящий момент он обо что-то споткнулся, упал и вывихнул ногу. Тогда убежденность, что в этом деле замешана нечистая сила, стала всеобщей. Полиция отступилась. Денадье был предоставлен своей судьбе и «нечистой силе».
Вольф Григорьевич заинтересовался этим случаем, узнав о нем из газет. Префект парижской полиции порекомендовал его Денадье. Тайно ото всех Мессинг остался в его комнате в первый же вечер: несчастный человек был близок к сумасшествию, но не соглашался снять портрет своей первой жены. Несмотря на повторную женитьбу, он свято хранил память о ней. Откладывать дело было нельзя, уже завтра
«Мы включили свет, — вспоминает Мессинг. — Я сразу же почувствовал, что вилла отнюдь не пуста. Очень скоро понял, что в соседней комнате — комнате дочери — кто-то есть. И почти тотчас же раздался стук в стену. Одновременно я увидел в слабом свете лунных лучей, падавших в окно, что портрет качается. Честно сказать, это было довольно зловещее зрелище. Обмякший Денадье бессильно лежал в кресле…
Очень осторожно, пробираясь на цыпочках вдоль стенки, чтобы не оказаться в положении вывихнувшего ногу детектива, я пробрался к двери и вышел в коридор. Затем подошел к соседней двери в комнату дочери и постучал в нее. Стук в стенку комнаты Денадье сразу прекратился. Очень настойчиво я постучал снова и, сильно нажав плечом, открыл дверь. Сорванная задвижка, звякнув, упала на пол. В комнате на кровати лежала молодая женщина. Она делала вид, что только что проснулась.
„Вы же в театре, мадемуазель, — сказал я. — Как вы очутились здесь? "
Мессинг следил за лихорадочной путаницей ее мыслей, читая их. Через несколько мгновений ему стал ясен весь тайный механизм преступления. Дочь и мачеха, оказывается, давно уже нашли общий язык. Обеих не устраивал тот скромный образ жизни, который вел сам Денадье и который вынуждены были вести с ним и они. Обе молодые женщины мечтали овладеть миллионами банкира и избрали показавшийся им наиболее легким и безопасным способ: довести старого, больного человека до сумасшествия. Для этого был сконструирован тайный механизм, приводивший в движение висевший в комнате Денадье портрет. Вольф Григорьевич испытал истинное наслаждение, когда префект в эту же ночь по его телефонному вызову прислал полицейских и обе преступницы были арестованы.
Были в «сыщицкой» деятельности Мессинга и совсем курьезные случаи. Расскажем о нескольких эпизодах, случившихся с ним в разные годы в Польше во время выступлений с психологическими опытами.
Первый случай прост и ординарен. Выполняя очередное задание индуктора, он подходит к молодому человеку, сидящему в одном из первых рядов, и говорит ему:
— Разрешите внутренний карман вашего пиджака.
«Вижу, что-то очень уж он испуган. Прислушиваюсь. И понимаю: передо мной преступник. Кармана не показывает. Тогда я подзываю присутствующего здесь же полицейского. Ему помогают несколько мужчин. Оказывается, у молодого человека во внутреннем кармане спрятана бутылка запрещенного наркотика. Его арестовали, а затем вскрыли целую организацию подпольных торговцев наркотиками.
Конечно, это разоблачение произошло в значительной мере случайно. Скомандуй мне индуктор пойти к другому человеку — я бы никакого внимания не обратил на этого пришедшего на мой сеанс негодяя».
Любопытен рассказ Вольфа Мессинга о том, как он стал советским гражданином.
«Когда 1 сентября 1939 года бронированная немецкая армия перекатилась через границы Польши, государство это, несравненно более слабое в индустриальном и военном отношениях, было обречено. Я знал: мне оставаться на оккупированной немцами территории нельзя. Голову мою оценили в 200000 марок. Это явилось следствием того, что еще в 1937 году, выступая в одном из театров Варшавы в присутствии тысяч людей, я предсказал гибель Гитлера, если он повернет на Восток. Об этом предсказании моем Гитлер знал, его в тот же день подхватили все польские газеты аншлагами на первой полосе. Фашистский фюрер был чувствителен к такого рода предсказаниям и вообще к мистике всякого рода. Премия в 200000 марок предназначалась тому, кто укажет мое местонахождение».