Великий и Ужасный 5
Шрифт:
— Союз. С нами тремя. В смысле — со мной, Полозом и Лёнечкой. Мартышку звать не будем, она дурная и вообще — в черепушке у нее насрато.
— Та-а-ак? — это и вправду было интересно.
Привлечь на свою сторону две такие боевые единицы, как произвольных размеров змеюка, для которой нет проблем ползать в гранитной толще, и самый потрясающий боец ближнего боя из всех мной встреченных в обеих жизнях — это при моей беспокойной жизни казалось заманчивым. А если Грифон — это настоящий грифон, а не какая-нибудь кура ощипанная, и возможности его с двумя товарищами по несчастью сопоставимы, так оно, может, и в Инферно сбегать — не такая и дурацкая идея…
Нахрена? Во имя Орды, конечно же. Но и ситуация таким образом складывается, что на шкуру одного орочьего ублюдочка слишком много
— А где это ваше Инферно? — поинтересовался я.
— Так это! — Слонопотам с сожалением потряс мешок, в котором не осталось ни куска рафинаду. — Паннонская Хтонь! Это европейцы так ее называют. Ну, как Сан-Себастьянскую — Маяком, Среднесибирскую — Васюганом, а Круберовскую — Вороньей.
— А! Ну, это недалеко, — призадумался я. — Почему Паннонская Хтонь называется Инферно, можно не спрашивать?
— Не спрашивай. Ежу понятно, что там ацкий жупел! — помахал хоботом мамонт. — Ты там, это… Подумай, как туда добраться сможешь. А найти Грифона — найдешь, это я тебе гарантирую. Так же, как меня нашел, Полоза и этого… Тиля, который песни хорошие поет. Мы притягиваемся друг к другу. Мы чужие и там, и тут, и наши вибрации совпадают, оттого и притягиваются!
— То есть, попаданцев в моей жизни будет всё больше? — уточнил я.
— Ну, не прям, чтоб сильно больше. Многие аж сильно тут проросли, мимикрировали, вибрации поменяли. А ты все никак! Песенки вон тоже большевистские поешь, прогрессорствовать пытаешься, танцы дурацкие эти еще…
— И ничего не дурацкие! У нас Орда рождается, нужны народные традиции! Ничем «макарена» не хуже гопака, барыни или лезгинки! Очень даже оригинально! — мое возмущение было искренним.
Ну, почти. Все-таки, обучая снага и троллей танцевать «макарену» по просьбе Хурджина, на потеху духам предков, я больше глумился и ржал до слез, когда ордынцы хором орали «а-а-а-ай!» и с дикими рожами шевелили бедрами. А сама песня… Ну, знаете, как дети, которые не знают английского, подпевают англоязычным певцам? Вот так и у нас было. Я же ни черта слов не знал, пришлось импровизировать на ходу. Страшенные орки хором ревели «ух, латюкио патюкио Макарена, эх, шуры-муры трали-вали пасадена…» И не понимали, почему их великий вождь настолько счастлив. Ну, и духи предков были довольны, просто до усрачки.
— В общем, будешь в тех краях — найди Лёнечку! — похлопал меня по плечу мамонт. — А за нами не заржавеет. И сдается мне, что Инферно ты увидишь гораздо раньше, чем планируешь…
— Что, тоже войну будешь предсказывать? — от этой темы мне неизменно становилось тяжко.
— А че ее предсказывать? Она на пороге! Эх, гробы подорожают… — старший научный сотрудник Сева Потанин шмыгнул хоботом и вытер мешком уголки глаз. — А что касается твоей той замечательной остроухой барышни, которая так классно меня чесала и так сильно тебя впечатлила… Ты вот что! Ты, главное. идиотом не будь, и если она обратно попросится — ты ее прими. Она хорошая. Но и самоедством заниматься не смей, невместно это! Помни, кто ты тут есть такой, иначе тебя и этот мир вытолкнет! Ты — черный урук! Вот и делай как черный урук: живи, люби, дерись в свое удовольствие! А рефлексии человечкам оставь и эльдарчикам! Давай, шуруй уже, там какая-то баба классная тебя ждет, мнется на границе Хтони, явно встречи с тобой ищет… Оприходуй ее уже как положено и начинай к войне готовиться. Пора, совсем пора, Бабай!
— А я как пионер, — криво оскалился я. — Всегда готов. Бывай, Севапотам Слонопотанин! Хороший ты мужик, хотя и слон!
— Я же тебе щас поперек спины хоботом перетяну, дотрындишься у меня! Шуруй давай, гуманитарий несчастный, а не то я на тебя сяду, а потом сам Лёнечку спасать пойду! И бодайся с Хозяевами без меня тогда! Они тебе практические занятия по Камасутре мигом вспомнят!
— Иду, иду, иду… — заторопился я. — В следующий раз ящик сгущенки принесу.
— Ведро! Сам ее из банок цеди, мне вот это колупанье с жестянками не нравится!
— Ну, пусть будет ведро… — согласился я и заторопился на Проспект.
Слова про «классную бабу» меня здорово заинтересовали.
Я не кривил душой, когда говорил Слонопотаму, что готов к войне. Предсказание Хурджинова деда долго не давало мне покоя, и я все думал, думал над ним… А потом плюнул: все помрем после войны? Так он сказал? Да ёлки-палки, ясен хрен — помрем! Все помирают, и ничего, живут же как-то потом? Умер — шмумер, лишь бы был здоровенький, как говорят кхазады.
Мне не улыбалось служить в иррегулярной легкой пехоте, куда обычно вербовали или призывали основную массу орков. Бои в городской застройке, штурмы укрепленных позиций, высадки с воды и воздуха во вражеском тылу для саботажа, рейдовых действий и наведения суматохи и паники — вся та работа, которая не требует большого интеллекта, избирательности и филигранности — вот чем занимались мои сородичи на большой войне, когда такая случалась. Ну, и обычно несли самые большие в процентном соотношении потери, если сравнивать с любыми другими пехотными подразделениями. Причины понятны, и дело тут не только в расизме и шовинизме. Хотя и они имели место быть… Конечно, генерал-человек или полковник-кхазад с большей охотой отправит на самоубийственный штурм снага и гоблинов и оставит в арьергарде отступающего отряда троллей, чем пожертвует своими единокровными! Это же, ять, естественно! Каждый так поступил бы, просто на бессознательном уровне! Но кроме этого нельзя сбрасывать и нашу, орочью, дурь, безбашенность, зловредность и кровожадность, коей обладали даже гоблины, например, в ситуации, если их было раза в три больше, чем противника, или вел их в бой кто-то крутой, как вареные яйца.
Короче, идти в иррегуляры — ну его нахрен.
А в Гренадерский Корпус, где я был бы на своем месте и среди своих, призываться я не собирался, потому что это было бы предательством большей части Орды. Как это — мои снага пойдут затыкать амбразуры, а я буду веселиться в компании черных уруков? Так что у меня был план.
Мне нужен был частный подряд, который позволил бы Орде делать то, что мы умеем лучше всего. Делать всем вместе, под моим общим руководством! И уверенность в возможности реализации моей идеи имела под собой почву. Во-первых: частные охранные, разведывательные и военные компании родом из сервитутов, основой которых зачастую служили боевики Формации, Зоотерики и Скоморохов, регулярно привлекались Государством Российским для решения вопросов деликатных и полулегальных. И, конечно, в случае объявления военного положения они становились на защиту богохранимого Отечества. Почему бы и Орде не поступить также? Чтобы зафиксировать такой наш патриотичный порыв, я намеревался подать письменное обращение в муниципалитет (благо, там все шестеренки были обильно смазаны звонкой монетой), местному опричному начальству (Воронцову, конечно же!) и кому-то из государевых людей, облеченных властью принимать присягу. А нахрена мне кто-то, если у меня настоящий целовальник имеется? Ну да, немного не его профиль, но пускай Рикович крутится, ищет варианты… В любом случае — если я, как тут говорится, «крест поцелую» и присягну при нем — это будет считаться так же авторитетно, как если бы я лично общался с кем-то из семейства Грозных.
— Тьфу-тьфу… — я постучал себя по голове, потому как никакой иной деревяшки вокруг не наблюдалось.
И огляделся. Вот оно — будущее Орды! Мы — народ кочевой, но вместо кибиток и лошадок у нас — бронированные фудтраки с росписями от Резчика! Ряды черных фургонов, выстроенные на огромной стоянке отвоеванного у Хтони торгового центра, вызывали чувство гордости! Мощные, основательные, способные выполнять функции полевых кухонь, легкой бронетехники, медэвакуаторов и полевых баз! Да, собранные на коленке, да — отличающиеся друг от друга конструкцией, местами неказистые и эстетически странные. Но — надежные и простые, и укомплектованные самыми офигенными экипажами из всех возможных, битком набитые продовольствием, оружием и расходниками. Каждый из них был раза в два больше и тяжелее того монстра, на котором я ехал на Байкал. В такой же пропорции выросли проходимость и бронированность нашего фирменного транспортного средства. Полсотни фудтраков, а? По-стахановски потрудились!