Великий Ленин. «Вечно живой»

Поцелуев Владимир

Таким образом, Ленин уточнил марксизм в отношении «победы социалистической революции» и объединения «пролетариев всех стран», не скрывая, что построение «светлого будущего» возможно только посредством диктатуры пролетариата с вытекающими из этого весьма жесткими, если не сказать большего – кровавыми методами на неопределенную перспективу. Осталось доказать, что самым благоприятным местом для социалистической революции является Россия.

Вот как описывает обстановку тех трагических дней В. Шульгин: «Кто-то предложил в горячей речи, что всем членам Думы в это начавшееся тяжелое время нужно сохранить полное единство – всем, без различия партий, для того чтобы препятствовать развалу… необходимо избрать комитет, которому вручить «диктаторскую власть»… Диктаторская власть, – отмечал Шульгин, – есть функция опасности: так было – так будет… В сущности это было бюро Прогрессивного блока с прибавлением Керенского и Чхеидзе. Это было расширение блока налево…» В блоке были представители

основных партий за исключением большевиков, которые мечтали о безраздельной власти, но взять ее еще не могли, просто еще не умели, вливаясь «живым, вязким человеческим повидлом» в Таврический дворец. «Бесконечная, неисчерпаемая струя человеческого водопровода, – с омерзением вспоминал В. Шульгин, – бросала в Думу все новые и новые лица… Но сколько их ни было – у всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное… Увы, этот зверь был… его величество русский народ…

То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало хотели избежать, уже было фактом. Революция началась» [156] .

Однако никакой революции не замечал один из руководителей русского бюро ЦК РСДРП(б) А.Г. Шляпников, считавший, что «дадут рабочим по фунту хлеба, и движение уляжется».

И все же, пока революционная толпа была бесхозной, а социал-демократы в лице меньшевика Н.С. Чхеидзе и трудовика А.Ф. Керенского входили в Прогрессивный блок, был «создан Комитет Государственной думы для поддержания порядка в столице и для сношений с учреждениями и лицами». Необходимо было прежде всего сбить агрессивно-революционный накал вооруженной толпы. Настал момент действовать объединившейся еще в конце 1916 г. оппозиции думских политических партий и монархии. Председатель Госдумы Родзянко телеграфирует царю 26 и 27 февраля о критическом положении в столице, подчеркивая, что «положение ухудшается. Надо принять немедленные меры, ибо завтра будет поздно. Настал последний час, когда решается судьба родины и династии». Восстанием был охвачен пока лишь Петроград. Основным возмутителем спокойствия царь считал Государственную думу, постановив с 27 февраля отложить ее заседания до апреля.

156

Шульгин В. Годы. Дни. 1920 год. М., 1990. С. 445.

Таким образом, ни крайне левые, ни крайне правые не представляли опасности солдатской массы, объединившейся с петроградскими голодными рабочими. Ни Николай II, ни Ленин не видели революции в России. Под угрожающим действием вооруженной толпы сановники и представители Комитета Госдумы уговорили царя отречься от престола.

2 марта 1917 г., в 15 часов 3 минуты, император России Николай II подписал акт об отречении от престола: «В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь героической Нашей армии, благо народа, все будущее дорогого Нашего отечества требует доведения войны во что бы то ни стало до победного конца… В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и, в согласии с Государственной думой, признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя Верховную власть…» [157]

157

Цит. по кн.: Волкогонов Д. Ленин – политический портрет. В 2-х книгах. Кн. 1. М., 1994. С. 364–365.

Отречение Николая Романова произошло в условиях, когда его семья оказалась в заложниках у мятежников. Дети в тот момент серьезно заболели один за другим. Царское Село было окружено восставшими частями, среди них были фанатики, горевшие желанием расправиться с императрицей-«немкой». Главное же, император понимал, что наведение порядка монаршей волей означало открытие второго фронта против своих подданных.

Из стенограммы разговора по прямому проводу генерала Рузского, командующего Северным фронтом, с Родзянко, председателем Государственной думы. Начало разговора – половина четвертого ночи 15 марта 1917 г.:

«Рузский:…Имейте в виду, что всякий насильственный переворот не может пройти бесследно… Подумайте, что будет тогда с родиной нашей?

Родзянко:…Переворот может быть добровольный и вполне безболезненный для всех, и тогда все кончится в несколько дней, одно могу сказать: ни кровопролития, ни ненужных жертв не будет. Я этого не допущу…

Рузский: Дай Бог…»

Когда царю передали содержание этого разговора, Николай II сказал: «Я буду благодарить Бога, если Россия без меня будет счастлива…»

Оплеванное

«красными» и «белыми» историками отречение отодвинуло Гражданскую войну на целый год. Немногие знали тогда, и немногие помнят сегодня, что до крупномасштабного военного столкновения оставались считаные часы. Ставшее расхожим мнение о том, что отречение Николая II погубило страну и открыло путь большевикам – это наш новый самообман. Не император отрекался от России, а она речами и действиями своих генералов, фабрикантов и политиков, охрипшими глотками контуженых солдат отрекалась от своего государя.

С красным бантом на кителе приехал в Царское Село генерал Корнилов, чтобы объявить императрице решение о ее домашнем аресте.

Павел Милюков, будущий министр иностранных дел Временного правительства, 1 марта заявляет: «Старый деспот, доведший Россию до границ гибели, добровольно откажется от престола или будет низложен». «Старому деспоту» было 48 лет…

Участие большевиков, вожди которых находились за границей, в тюрьмах и ссылке, в Февральской революции весьма относительно, ибо всеобщая стачка, демонстрации и даже решение членов ЦК, Петроградского комитета и Выборгского райкома большевиков о переводе стачки в вооруженное восстание не решали положение, а обостряли его, хотя «спонтанная активность низов» играла большую роль [158] .

158

Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж. 1963. Кн. 1. С. 393; Станкевич В.Б. Воспоминания / Февральская революция. Мемуары. М.—Л., 1926. С. 405.

Разрешило обстановку отречение Николая II, а затем и Михаила Романовых от царского престола по настоятельной просьбе членов «Временного Комитета для восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями» во главе с председателем IV Государственной думы М.В. Родзянко, отражавших интересы самых широких кругов русского общества, от либералов до монархистов, среди которых были такие крупные буржуазные предприниматели, как Гучков, Терещенко, Коновалов, Путилов и др., генералы Деникин, Алексеев, Крымов, представители высшей аристократии и даже родственники императора.

По воспоминаниям очевидцев, Николай II, выслушав мнение своего генеральского окружения, сказал: «Я решился. Я отрекаюсь от престола», – и перекрестился [159] . Вероятно, перекрестилась и вся Россия за исключением большевиков.

В процессе борьбы против монархии объединились «все партии, все классы, все национальности без различия веры, пола, языка, – писал М.В. Вишняк. – Но это продолжалось очень недолго» [160] . Это объяснялось тем, что Временное правительство было классово-односторонним и действовало на основе законов, защищающих частную собственность. Оно не поставило задач по изменению социально-экономической структуры и общественно-политического порядка в России, считая, что демократизация общественной жизни значительно активизирует население, поднимет еще большую волну патриотизма в армии. Все это будет, по мнению правительства, способствовать достижению быстрейшей победы над Германией. И лишь после заключения мира все вопросы общественного реформирования, в том числе и формирования самого правительства, будет решать Учредительное собрание.

159

Отречение Николая II: Воспоминания очевидцев: Документы. Л., 1927. С. 199.

160

Вишняк М.В. Дань прошлому. Нью-Йорк, 1954. С. 386, 248.

3 марта была опубликована программная декларация Временного правительства, а 6 марта оно выступило с обращением к гражданам России, заявив о стремлении довести войну «до победного конца» и неуклонно выполнять все договоры и соглашения, заключенные Россией со своими союзниками.

С одной стороны, это было весьма логично, ибо шла война и говорить о мире можно было лишь в принципе. Вопрос о земле должны были решать при условиях самого широкого участия крестьян, большинство которых воевало, и при территориальной стабильности России. Рабочий вопрос – 8-часовой рабочий день, повышение зарплаты, улучшение условий труда и т. п. – также не мог быть решен, ибо фронт нуждался в боеприпасах и вооружениях, поглощая почти весь государственный бюджет. К тому же конкретное решение столь актуальных вопросов, без сомнения, было неправомочно даже большинством Прогрессивного блока и могло привести к обострению политической обстановки в стране. С другой стороны, обостряющиеся экономические трудности, возросшая политическая активность народных масс, популистские лозунги и давление социалистов толкали Временное правительство на практические и конкретные действия, которые не вызывали его популярности.