Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»
Шрифт:
Annotation
Казалось бы, среди американских президентов не было менее подходящего, чем АБРАХАМ ЛИНКОЛЬН, – единственный из хозяев Белого дома, чье формальное образование ограничивалось годом в начальной школе, а политическая карьера до выдвижения на высший пост – одним сроком в Конгрессе (неудачно) и двумя кампаниями за место в Сенате (проиграл оба раза). В президенты его избрали лишь потому, что полдюжины куда более заслуженных государственных мужей блокировали номинацию друг друга. Линкольн принял власть, не имея ни малейшего административного опыта, во главе правительства, состоявшего из его бывших соперников, да еще и в момент острейшего политического кризиса, переросшего в Гражданскую
Новая книга от автора бестселлеров «Великий Черчилль» и «Великий Наполеон» посвящена американскому ГЕНИЮ ВЛАСТИ, чье имя вошло в пантеон величайших президентов, а облик увековечен не только на 5-долларовых купюрах, но и в мраморе вашингтонского Мемориала и граните горы Рашмор, рядом с Отцами-Основателями США.
Борис Тененбаум
Пролог
Жизнь на западных границах
Деревенский паренек в поисках заработка
Молодой человек с определенными перспективами
Эйб Линкольн, респектабельный гражданин Спрингфилда
Война мистера Полка и связанные с ней неудачи
Один из трех лучших юристов Иллинойса
Стивен Дуглас как государственный деятель
Рождение новой партии
Выборы как метод ведения войны
Дом, разделившийся сам в себе…
О том, что можно сделать словом
Номинация
Революция 1860 года
Превентивная контрреволюция, 1861
Форт Самтер
Барабаны войны
Честолюбивый офицер блестящих способностей…
Война дилетантов
Дамы, генералы и другие крупные неприятности…
О том, как трудно бывает толковать международное право
План «Анаконда», с некоторыми модификациями
О том, как трудно бывает президентам ладить с их генералами
Ричмонд, весна 1862
Генерал Роберт Ли как фактор судьбы
Отмена рабства
О кризисе правительства и о двух тыквах
Гибралтар Запада
Дело Клемента Валлендайхэмa
Падение Виксбурга
Геттисберг
О трудностях ведения войны в условиях демократии
Геттисбергская речь
Изнанка политики
Вопрос о втором сроке
Ведение войны с должной энергией…
О пользе, которую приносит настойчивость
Искусство политики на наглядных примерах
Долгая осень 1864-го
Марш Шермана к морю
Джефферсон Дэвис как кандидат в диктаторы Мексики
Вторая инаугурационная речь Линкольна
Визит президента к генералу Гранту
Заговор Бута
Конец Гражданской войны
Эпилог
Приложение
Борис Тененбаум
Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»
Пролог
I
Граф Николай Петрович Румянцев был человеком занятым. Он был и меценат, и коллекционер, и страстный сторонник развития российского мореплавания, и служил российским государям и по военной, и по гражданской части – был, например, «министром хлеба и земель». Такое вот экзотическое название было у должности, которую он занимал с 1802 года, и включала она в себя обязанности многочисленные и разнообразные, связанные в основном с усовершенствованием методов земледелия в России.
Но потом он переключился на дела иностранные, сперва возглавив соответствующее министерство, потом стал заместителем председателя Государственного совета, а в 1809-м был и вовсе пожалован в канцлеры Российской империи. А надо сказать, что в России государственный канцлер был высшим из гражданских чинов и по табели о рангах 1722 года соответствовал генерал-фельдмаршалу. В общем, кроме самого царя Александра, в делах правления не было в империи человека, равного ему по статусу, а уж иностранными делами он занимался с особенным тщанием. Его, собственно, и подняли-то так высоко, потому что был он убежденным франкофилом, сторонником союза с Наполеоном, и из всех иноземных послов, аккредитованных в Петербурге, наибольшее внимание уделял послу Франции.
Вообще-то – немудрено. И Россия, и Франция были мощнейшими государствами континентальной Европы, с населением, числом превышающим сорок миллионов подданных, с армиями в сотни тысяч солдат – по сравнению с ними все прочие выглядели просто державами второго ранга. Была, конечно, еще и Англия, но про нее вообще следовало бы говорить отдельно…
А пока что граф Николай Петрович занимался многотрудными своими обязанностями и изо всех сил пытался сохранить союз между двумя могучими империями, и с послом Франции беседовал охотно и часто, а прочими в известной мере пренебрегал.
Впрочем, в числе дипломатов, с которыми граф все-таки вел длинные и основательные беседы, был и посол куда более скромной державы, чем Французская империя, и звали его Джон Квинзи Адамс. С 1809 года он представлял в Петербурге Соединенные Штаты Америки. Что сказать? Это было более чем странное образование. Начать можно с того, что это была, как-никак, Республика. Эта форма правления к 1809 году вышла в Европе из моды, и до такой степени, что во Французской империи о ней было велено вообще ничего не писать, дабы « не пробуждать тягостных воспоминаний…». Далее – эта Республика именовала себя Союзом, но состояла из весьма автономных штатов, или, другими словами – государств, каждое из которых очень настаивало на своих собственных правах и законах. Роль центральной власти поначалу была ограничена до того, что в 1785 году, уже после достижения независимости от Великобритании, последний корабль военно-морского флота Союза был продан, а армия была ограничена так называемым «1-м американским полком», численностью в 700 человек[1]. Положим, к 1809 году эта численность увеличилась до семи с половиной тысяч, и центральная власть все-таки получила от штатов кое-какие полномочия – но, тем не менее, Соединенные Штаты Америки представляли собой некую шаткую конструкцию из полутора дюжин разных государственных образований, с общим населением чуть побольше 7 миллионов человек и с совершенно ничтожными военными силами.
Так чего же ради канцлер могущественной Российской империи проявлял интерес к американскому послу?
II
Ну, интерес-то у него был, и при этом, можно сказать, серьезный и многофакторный. Во-первых, и самое главное – интерес состоял в торговле. Союз с Наполеоном покоился на непременном условии отказа от торговли с Англией. Однако главным покупателем российских товаров, вроде зерна, леса и чугуна, служила как раз Англия – и в результате «… неуклонно проводимой в жизнь континентальной блокады…» курс русского рубля упал до 26 копеек. И как-то сама собой возникала мысль, что хорошо бы эту блокаду проводить в жизнь не столь неуклонно. Конечно, английским кораблям доступ в русские гавани закрыт, но американцам-то заходить в них можно, не так ли?