Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII
Шрифт:
Кивнув, он позволил приятелю повести себя через толпу к одному из кабаков, расположенному здесь же неподалёку. Шервард нисколько не переживал за свои мазанки, оставляя их без присмотра. Он точно знал, что здесь с ними ничего не случится. И не столько потому, что все обитатели Баркхатти были кристально честными – просто он понимал, что мазанку за пазуху не сунешь и тайком не утащишь. Здесь повсюду были его знакомые и приятели, и уж они бы не допустили, чтобы кто-то обокрал Шерварда.
Лебланд затащил товарища в свой излюбленный кабак, где первым делом отыскал взглядом место подальше от остальных посетителей. Впрочем, здесь были всё сплошь местные
– Ты так и собираешься до конца дней продавать мазанки и гонять тощих косуль по лесам? – словно с укором проговорил Лебланд, будто пеняя другу за то, что тот отказывается выпить среди бела дня. – Это то, что тебе нужно?
– Нечасто мы выбираем свою долю, – чуть меланхолично отвечал Шервард, хотя на самом деле он горел нетерпением узнать, что же собирается поведать ему приятель. – Обычно это она выбирает нас.
– Восславь Воина, дурилка! – рассмеялся Лебланд в ответ. – Настали другие времена, и теперь любой, если он не губошлёп вроде тебя, может сам выбрать свой путь!
– Хочешь сказать, меня тоже могут принять в дружину? – против воли, глаза Шерварда загорелись огнём.
– Слыхал про ярла Враноока?
– Кто ж о нём не слыхал! – с почти благоговейным почтением ответил Шервард.
Ярл Враноок действительно довольно громко заявил о себе несколько зим назад, когда объявил на Совете ярлов, что хочет претендовать на титул конунга – верховного правителя Баркхатти. Это вызвало брожение в умах. Несколько раз за долгую историю вольного острова келлийцы избирали себе конунгов. Обычно это было во времена суровых испытаний или больших войн. И, как правило, отказывались от них, едва лишь наступали времена поспокойнее. Кланы не слишком-то охотно подчинялись кому-то постороннему, да и ярлы с трудом терпели даже чужих советов, не говоря уж о приказах.
Именно поэтому большинство обывателей полагали, что у Враноока ничего не получится. Он действительно был неординарным человеком – даже внешность его, казалось, давала ему право доминировать над прочими, а кроме внешности были ещё и ум, и воля. У него было всё, чтобы стать прославленным конунгом, но беда была в том, что добрая половина ярлов Баркхатти думала о себе точно так же. А потому, чтобы не сеять бурю, остров десятилетиями обходился без верховной власти.
Сам Шервард, естественно, ни разу не встречался с Вранооком, а потому благоговел перед ним вдвойне, наслушавшись баек и откровенных небылиц. Но он также не мог не знать, что ярл Вёслобородый, глава клана Гриммандов, то есть его непосредственный повелитель, терпеть не мог «этого выскочку». Впрочем, до сего дня это не имело никакого значения, поскольку все эти политические игры касались лишь дружинников, но никак не простых охотников.
– Враноок собирает людей и корабли для войны с Шеваром, – наклонившись вперёд, тихо, но внятно проговорил Лебланд.
Подошёл хозяин с двумя кружками эля, и Шервард машинально отметил, что тот стал явно почтительнее к своему старинному посетителю Лебланду. Кожаный наруч, хотя и почти скрытый рукавом, делал своё дело. Обладатель же наруча, лишь молча кивнув в благодарность, вновь заговорил, едва трактирщик отошёл.
– Он зовёт всех ярлов на эту войну. Нужно
– Но с чего ему воевать с шеварцами?.. – Шервард непонимающе поглядел на приятеля. – У нас же, вроде бы, всё наладилось… Кроме того, ведь за Шевар встанет вся империя…
– Тебя зовут топором махать, а не рассуждать! – усмехнулся Лебланд. – Говорят, Враноок хочет таким образом возвыситься до конунга. Да и тебе-то что за печаль? Вот, гляди! – и он, вновь подняв левую руку, закатал рукав, чтобы наруч воина был хорошо виден. – Неужто ты не мечтал о таком? Неужто не хочешь стать Шервардом Гриммандом по прозвищу Губошлёп?
– Сам ты губошлёп! – поморщился Шервард.
– Губошлёп и есть! – не сдавался Лебланд. – Ему предлагают стать ратником Воина, а он ещё и мнётся тут!.. Тебя что – даром что ли старик твой Шервардом 10 нарёк?
– Ты что ли предлагаешь? – свою растерянность Шервард попытался скрыть за насмешкой. – Можно подумать, Враноок лично доверил тебе вербовать людей!
– Я сведу тебя с ярлом Желтопузом. Я самолично слыхал от него, что ему нужны ещё люди. У него три больших драккара, так что места всем хватит!
10
Шервард – имя, образованное от келлийского словосочетания «Шевар бьярд» – «Покоритель Шевара». Это довольно популярное имя среди островитян.
Крыть было нечем. Формально, конечно, Шервард принадлежал к клану Гриммандов, но неписанные законы Баркхатти не запрещали в подобных случаях примыкать к другим кланам, если они не находились в состоянии вражды с родственным. Ярл Вёслобородый, мягко говоря, не слишком жаловал Враноока, так что пойти в поход под его парусами представлялось маловероятным, а потому, говоря откровенно, ничто не мешало Шерварду пойти к Желтопузу.
– Через луну моя жена родит мне ребёнка, – признался наконец Шервард. – Не уверен, что именно сейчас я хочу покидать Баркхатти.
– Поздравляю! – Лебланд дружески пихнул его в плечо. – Это добрая весть! Но тем более – теперь самое время отправиться в поход. Не знаю, как у вас там вблизи Скьёвальда, а у нас зверя почти не осталось. Ни кабанов, ни оленей… Все ноги собьёшь, покуда отыщешь какого-нибудь доходягу… Чем сына кормить будешь? Мазанками много не наберёшь, да и семья у тебя велика… А здесь такой шанс! Только представь, сколько всего ты привезёшь из Шевара! Этого с лихвой хватит вам, чтобы перезимовать!
– Мне надо подумать… – буркнул Шервард, разрываясь между желанием согласиться и одновременным желанием оставить всё как есть. – Лойя скоро родит, отец уже стар… На Тробба надежды мало – он каждый вечер набирается элем…
– Это всё отговорки! – отмахнулся Лебланд. – Слышать их не хочу, тем более что твои глаза говорят совсем другое! Вот что: никуда до завтра не уезжай! Сегодня же я поговорю с кем-нибудь из людей Желтопуза. Если они заинтересуются – я тебе сообщу. Если ты сам не можешь решиться – доверим это жребию Воина! Как он решит, пусть так и будет!
Шерварда так и подмывало остановить друга, но он этого не сделал. В голове зашумело, но не от выпитого эля – он и половины кружки не опустошил, а от внезапного ощущения того, что жизнь его может круто перемениться. И пусть в этом чувстве была немалая доля страха, но куда больше в нём было восторга и нетерпения.