Великое на Великой
Шрифт:
Владимир Крупин
Великое на Великой
Дорога до села Великорецкого от областного города Кирова (Вятки) какая-то очень русская. Редкие деревни вдалеке, увалы, печальные поля, лес, то подбегающий к дороге, то удаляющийся и даю-щий простор взгляду, мосты через тихие заросшие реки и постоянное ожидание радости. Мы едем в Великорецкое! А Великорецкое - это святое место вятской, а значит, и русской земли.
После Великорецкого дорога приводит нас к реке Великой, к часовням над целебным источником и исчезает, выполнив свое назначение. А дальше Великорецкого ехать уже никуда не хочется. Тут не просто хорошо - тут благодатно. Это
Слава на это село упала с небес. Здесь, на высоком берегу Великой, явилась чудотворная икона святителя Николая. Она приносила исцеления от болезней: слепые прозревали, разбитые параличом вставали на ноги, бесплодные рожали... Быстро понеслась молва об иконе по всей Русской земле.
Когда мы стоим на Красной площади в Москве и смотрим с радостью и замиранием сердца на собор Василия Блаженного, то вспоминаем, что среди его церквей есть церковь, освященная именно во славу пресвятителя Николая. Собор этот обращен к Спасским воротам Кремля, а названы они так потому, что над воротами ранее был образ Спаса Нерукотворного, обретенного тоже в Вятской земле. Вот как влияли на судьбы России святыни такой далекой от Москвы северной русской земли!
Москва и Вятка, Кремль и Великорецкое. Непостижима связь между ними. Познание России не может произойти без прикосновения к ее национальным святыням. Великорецкое - святыня в самом прямом смысле. Село возрождается. Медленно, трудно, но возрождается. А то, что трудно, что медленно - это даже и хорошо. Вспомним слова старцев о том, что настоящее дело делается медленно и с трудом.
Зрелище Никольского собора, Преображенской церкви, Ильинской колокольни всего архитектурного собрания зданий села незабываемо. Глядя на них, думается о красоте душевной, о том высоком настрое ума и сердца, который помогал рукам наших предков возносить в небо это чудо.
Ступаешь на Великорецкую землю - и будто останавливается время, будто нет городов, телевизора, политики. Хочется ходить степенно, говорить негромко. Становишься сразу добрее к тем, кто рядом с тобою. И это не от того вдруг, что среди лесов, среди безлюдных просторов такие жемчужины мирового значения, такая музыка в камне, но от того, что весь охватываешься духом любви к людям, которые созидали храмы. Видимо, состояние намоленности, накопленное в них за столетия, не исчезло, не растворилось во времени и пространстве, а осталось здесь, окружает эти места, подобно ангелу-хранителю, поставленному от Господа при освящении престола в церкви.
Сколько молитв тут вознесено в это северное небо!
Если человек сможет приехать сюда в начале июня, когда в Великорецкое приходит крестный ход из Вятки, то он навсегда запомнит это время. Паломников-трудников, как их зовут в Вятке, бывало в начале века свыше двадцати тысяч, в годы гонений, например, в 1962-м, шло всего тридцать человек, а сейчас идет примерно полторы тысячи. На литургию 6 июня собирается более пяти тысяч. В деревянной церкви, открытой своим алтарем к собранию молящихся, служится молебен, возглавляемый обычно архиереем Вятским и Слободским. Поет архиерейский хор. После службы - чин освящения воды, крещение желающих.
Пришел и ушел крестный ход, и снова тихо в селе. У источника никого. Лишь иногда прилетит лихой автомобильный свадебный поезд, это едут новобрачные, чтобы по возрожденному обычаю испить чудодейственной воды, умыться,
Было несколько путей крестного хода: водный, пешеходно-водный, когда икону несли до Медянской пристани, там устанавливали на палубе парохода "Святитель Николай" и против течения двигались к пристани губернского Богоспасаемого града Вятки. Дошедшие фотографии и свидетельства говорят, какое же это было всенародное торжество - весь город встречал икону. Военный оркестр играл гимн "Коль славен наш Господь в Сионе", духовенство во главе с архиереем выносило кресты и хоругви, паломников встречали, как встречают избавителей от бед и напастей. Теперь крестный ход полностью пешеходный.
Новый мост через Вятку восстановил древний путь, позволил не только охватить крестным ходом новые пространства, но и совершать молебны в двух новых храмах города Кирова: Новомучеников российских и храме Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
Те, кто не шел крестным ходом или просто неверующие, не могут понять, почему совершенно измученные люди, искусанные комарами, оводами, а кто и клещами, с избитыми, стертыми в кровь ногами, почему эти люди плачут, расставаясь, и говорят:"Дай Бог до следующего крестного хода дожить, ой, дай Бог!"
Верующий же человек понимает, на что решается: почти полную неделю, каждый день надо идти часов по шестнадцать-восемнадцать, ложиться в десять-одиннадцать, в час ночи вставать, в два выходить. А жара, а дожди, а мороз (семь лет назад шли по снегу, шесть лет назад по жаре в сорок градусов), а гнус!
Ради чего же так мучаются люди? Ради чего некоторые старики и старухи ходят уже по пятьдесят-шестьдесят лет? Почему деточки, у которых заплетаются ножки, которые вязнут среди глинистых кочек, на следующий год будут реветь, если мама скажет:"Нынче не ходи".
Теперь уже и среди детей есть будущая Маргаритушка. А Маргаритушка прошла уже семьдесят раз. А идут они ради того, чтоб и свою душу спасти, и помолиться за родных и близких, за Вятскую землю, за Россию. Ведь даже в годы дикого атеизма все видели: пока крестный ход не побывает на Великой, тепла нет. Свет и тепло на землю несет крестный ход.
Конечно, кого-то трудности отпугнут, кто-то просто не сможет по болезни, по возрасту. Непереносимо смотреть на старых женщин, которые понимают, что идут в последний раз. Как они оплакивают дорогу! "Милая ты моя сосна, я ведь тебя больше не увижу, полюшко ты мое, лес ты мой, уж больше по вам не пройду". Но непременно большинство пойдет снова.
Я начинал приезжать в Великорецкое еще в годы гонений, тогда виделся с паломником-проводником Прокопием Ивановичем, человеком-легендой для Вятской земли. Теперь он уже не ходит, но, слава Богу, жив.
Крестный ход растет численно. Старухи - трудники боялись, и справедливо, что приход молодежи ослабит его молитвенность, строгость, аскетичность. Конечно, деточки на привалах затевают игры, конечно, и молодежи хочется иногда не молитвы, а шутки. Это естественно. Но крестный ход сам по себе подчиняет людей общей мысли, общему устремлению, общей цели. Строги, внимательны и добры наши пастыри. Они разболтаться не дадут. Да и тяготы пути, усталость, а особенно постоянные молитвы перед привалом, перед началом пути, молитвенное и непрерывное пение певчих, когда движется ход, торжественность несения креста, иконы, хоругвей - все это так благодатно...