Великолепная Фиасоль
Шрифт:
– Наверное, его у меня украли, – хныкала Фиасоль, когда мама увидела девочек. – А я ещё хотела купить на эти деньги скутер.
– Надо было оставить деньги в копилке, – сурово сказала мама.
Фиасоль ходила расстроенная много дней, часто звонила в кинотеатр, чтобы спросить, не нашли ли они там кошелёк, но он так и не нашёлся.
В конце концов, Фиасоль решила, что больше не будет огорчаться из-за пропажи, и на некоторое
Фиасоль очень переменилась с тех пор, как мы видели её в последний раз. Она перестала говорить «Хай!» и «Бай!» при встрече и прощании.
– Человек не должен говорить «Хай!» и «Бай!», – сказал сёстрам дедушка. – Надо говорить так: «Добрый день, желаю вам здоровья!» – сказал он и сердечно пожал руку Фиасоль. – На это другой человек обычно отвечает: «И вам крепкого здоровья».
Когда теперь мы приходим в гости к Фиасоль на улице Грайналюнд городка Грасабайр, она открывает нам дверь, прогоняет ленивых болонок, чтобы они не выбежали на улицу. Потом с широкой улыбкой встряхивает чёрной нечёсаной шевелюрой. И говорит не «Хай!» и не «Хо!», а так: «Добрый день, желаю вам здоровья, добро пожаловать к нам в дом!»
1. Фиасоль и невероятная поездка в бассейн
Бабушка и дедушка собрались ехать в Поки, так называется их летний домик далеко от города. Фиасоль пригласила туда Ингольвюра Гойкюра. Он получил разрешение у родителей и молниеносно собрался, он всегда очень рад поездкам в Поки.
Дедушка называет всех жителей Поки сумчатыми животными [1] , и «сумчатые» делают практически всё, что только захотят.
1
Одно из значений исландского слова «Поки» – «сумка». – Прим. пер.
Им разрешено печь блины, делать карамельки со взбитыми сливками, качаться на ветвях деревьев, купаться в пруду, целый день ходить босиком. Разрешается без конца пачкаться и поощряется ношение любимой старой одежды. Смотреть телевизор и бездельничать, играть в компьютерные игры, есть сладости, когда не видит бабушка. У дедушки всегда много сладостей, припрятанных от бабушки. Найдя дедушкины сладости, бабушка конфискует их, словно она полицейский. Она говорит, что разжиревшие мужчины со слабым сердцем вообще не должны есть сладкое.
Мама говорит, что дедушке должно быть стыдно кормить детей сладостями, но дедушка отвечает, что её вообще не касается, что он делает. Все дедушки имеют право делать, что хотят. Он говорит, что большинство дедушек люди старые, и им безразлично, что о них думают другие.
В один солнечный день «сумчатые» надумали съездить поплавать. В городке Клехтанес есть прекрасный плавательный бассейн с горками и ваннами с горячей водой [2] . «Сумчатые» оделись получше и помчались на внедорожнике дедушки в Клехтанес. По приезде дедушка и Ингольвюр Гойкюр пошли в мужскую раздевалку, а Фиасоль, бабушка и Пиппа – в женскую. Фиасоль уже надела купальник и вместе с Пиппой вышла наружу к бассейну, а бабушка ещё принимала душ, как вдруг в душевую вошла служащая бассейна.
2
Во многих местах Исландии есть плавательные бассейны на открытом воздухе с теплой водой из термальных источников, и только раздевалки и души находятся в крытых помещениях. – Прим. пер.
– Гоугоу Гардарс! Гоугоу Гардарс! – взволнованно прокричала служащая, обращаясь к группе обнажённых женщин.
Бабушка удивлённо посмотрела на неё.
– Барышня, Гоугоу Гардарс – это я, – сказала бабушка и смахнула с глаз мыльную пену.
– Там ваш муж. Он расшибся и просит позвать вас, – серьёзно сказала служащая.
– Боже мой! – закричала бабушка и всё ещё голая побежала в раздевалку, схватив полотенце и быстро вытираясь на ходу. Служащая едва успевала за ней.
Фиасоль и Пиппа вернулись в раздевалку, услышав о несчастном случае с дедушкой.
– Что с ним? – спросила бабушка, натягивая на мокрое тело брюки и шерстяную кофту.
– Он поскользнулся на кусочке мыла в душевой и повредил руку, – сказала женщина. – Рука не сломана, по крайней мере, нам так не кажется. Но видны раны, и похоже, их надо зашивать.
– Слава Богу! – сказала бабушка и перекрестилась. Потом надела сандалии и выбежала.
Фиасоль и Пиппа, одетые в купальники, последовали за ней.
Дедушка в ботинках на босу ногу и в распахнутой рубашке сидел на скамейке в середине коридора. Он рукой держал окровавленное полотенце, обмотанное вокруг другой руки. Ингольвюр Гойкюр в плавках сидел рядом.
– Неуклюжий ты мой Донни! – позвала его бабушка. – Что с тобой стряслось?
Дедушка усмехнулся.
– Гоугоу, не надо шуметь. Я всего лишь наступил на кусочек мыла, сделал в душе несколько танцевальных па, упал на пол и ударился рукой об стену.
– Он задел рукой за угол, – пояснил Ингольвюр Гойкюр.
– Дедушка, ты же мог разбить себе голову, – возмущённо сказала Пиппа.
Бабушка сняла полотенце с руки и осмотрела рану.
– Дедушка, как это получилось, что ты ходил по душу без палочки? – угрожающе спросила Фиасоль.
Дедушка стыдливо покачал головой.
– Дети мои, отправляйтесь плавать. А я поеду в поликлинику с этим несчастным. Наверняка придётся зашивать раны. Ужасный увалень, Донни дорогой, неуклюжий ты мой.
Дедушка поднялся на ноги, бабушка его поддерживала. Пока дети медленно шли к бассейну, Ингольвюр Гойкюр увлечённо объяснял, каким образом дедушка мог поскользнуться в душевой.
Они покатались с горки, поныряли, посидели в ваннах с горячей водой. И, наконец, вернулась бабушка.
– Дедушке наложили целых восемь швов на руку, – сказала бабушка, отыскав детей в бассейне.
Она опять была в купальнике и с радостью думала, как она сядет в ванну с горячей водой.
– Ему дали болеутоляющие лекарства, и я оставила его в кофейне. Пока он спокойно сидит, я проведу время в ванночке с горячей водой, – сказала бабушка и с удовольствием посмотрела на пар, поднимающийся над водой.
– Бедный дедушка, – сказала Фиасоль. – Теперь он, наверное, понял, что нельзя делать танцевальные па, принимая душ.