Великолепная модель
Шрифт:
— Итак… — Аманда переминалась с ноги на ногу, стоя без обуви на холодном полу. — Может, начнем?
Она судорожно сглотнула, когда выражение лица Пьетро стало почти суровым. Он аккуратно и бережно поправил ей выбившуюся прядь.
— Я хочу, чтобы ты выглядела так, как в то время, когда мы были совсем одни.
Она замерла, не в силах отвернуться. Его прикосновение, казалось, обострило все ее чувства.
— Хорошо, — прошептала Аманда.
О Боже, как она хотела, чтобы Джуди ушла! Прямо сейчас.
Звук шагов
— Ну ладно, я собрала почти все свои вещи. Закончим утром. — Джуди помахала им рукой и повернулась к дверям. — Чао.
Аманда направилась к табурету, который Нино поставил в центре подиума. А Пьетро пошел проводить Джуди до дверей.
Прежде чем вернуться к ней и взять камеру, Пьетро подошел к стереоустановке и поставил джаз. Мягкие обволакивающие звуки наполнили комнату, перенося Аманду в прошлое, в тот самый день, когда они встретились. Она вспомнила, какой неловкой была, когда впервые пыталась позировать ему. Вспомнила его гнев и презрение. Но самым живым воспоминанием, как ни странно, была мысль о том, как она себя чувствовала тогда, сидя на этом самом табурете и ожидая, когда его губы прикоснутся к ее.
Пьетро взял фотоаппарат и несколько раз, словно играя, повернул кольцо резкости туда и обратно. Аманда, почему-то ужасно нервничая, судорожно вцепилась в полы своего халата. Он молчал и лишь усмехался, как всегда сексуально. Наконец Пьетро поднял камеру к глазам.
Она потянула концы пояса — от напряжения пальцы подрагивали. И вот узел развязался. Несмотря на то, что глаза Пьетро были скрыты линзами фотоаппарата, Аманда ощущала его взгляд всей своей кожей. Воспоминания о том, как он прикасался к ней, как заполнял ее всю, так возбудили ее, что грудь заныла под тонкой хлопковой тканью.
Она опять танцевала для него, увлекаемая прекрасной музыкой, как будто слившись с мелодией. На этот раз не было неловких движений и мучительного смущения. Была только одна страсть, воплотившая в себе всю нежность и любовь, что они делили.
Аманда не замечала щелчков фотоаппарата, не слышала, как перематывалась пленка. Она поняла, что Пьетро закончил снимать, только когда в комнате стала звучать одна музыка, тихая и невыразимо прекрасная. Пьетро положил фотоаппарат и замер на краю подиума, глядя на нее.
Аманда протянула руки к нему. Он сделал несколько шагов вперед, заключил ее в объятия и начал танцевать с ней, кружа по комнате, на волнах завораживающих звуков. Теперь ей не нужно было думать, как двигаться. Пьетро уверенно вел в танце, то придерживая ее спину руками, то заставляя делать головокружительные па, словно она была легкой, как пушинка.
В какой-то момент они оказались возле старой кушетки, стоявшей в углу. На нее
Аманда шутливо поцеловала его в кончик носа. Он приподнял ее подбородок и приблизил ее губы к своему рту. Едва их губы соприкоснулись, его язык властно проник в ее сладостную свежесть. Она запустила пальцы в волнистые волосы Пьетро и притянула его голову еще ближе, желая насладиться поцелуем в полной мере.
Пьетро ответил на ее порыв: его ладонь проскользнула между их телами и начала поглаживать ее грудь через тонкую материю. Аманда застонала, чувствуя, как он ласкает ее затвердевший сосок.
В следующее мгновение он оторвался от нее, тяжело дыша.
— Я хотел сделать это в первый же день, когда тебя увидел, милая.
Аманда посмотрела ему в глаза, околдованная чувствами, которые излучали их темные глубины. Желание, страсть, страх и растерянность — так много противоречивых чувств боролось в ее душе, что казалось, она вот-вот разрыдается. Ее дыхание стало частым и прерывистым.
Огромным усилием воли она попыталась отвлечься от мыслей о будущем. Сейчас время наслаждений. Час расплаты наступит позже.
Она прижалась к Пьетро, позволив ему ласкать ее грудь.
— И я этого хотела, но никогда не думала, что ты…
— Знаю. — Пьетро приложил палец к ее губам. — Я был идиотом. И… самонадеянным ослом, так?
Его рука проникла под тонкую ткань ночной рубашки и сжала ее грудь.
Аманда закрыла глаза, утопая в блаженстве от его прикосновения.
— Конечно.
Она сняла рубашку через голову. Ничто теперь не имело значения. Аманда, не думая ни о чем, наслаждалась горячими поцелуями, которыми он покрывал ее шею и грудь.
Ей было нелегко оттолкнуть его, но когда она наконец сделала это, он молниеносно расстегнул пуговицы и снял джинсы. Еще через пару секунд они уже лежали на кушетке, а вся их одежда валялась на полу. Пьетро утвердился на Аманде, приподнявшись на локтях.
Он прильнул губами к ее уху:
— Я надеюсь, у тебя есть противоядие от этого любовного зелья, strega?
Аманда прижалась к нему так крепко, что ее венерин холмик дразняще соприкоснулся с его восставшим мужским естеством.
— Нет, — усмехнулась она. — Ты влип.
— Я и рассчитывал на это!
Он судорожно вздохнул, когда ее рука крепко сжала его пульсирующую плоть.
Наконец он вошел в нее. Она ласкала и сжимала его упругие ягодицы, желая, чтобы он глубже проник в нее. Он же вонзался в нее вновь и вновь, и они словно парили на волне жаркой страсти.
Ее тело стремилось к пику наслаждения, и все мысли были только о Пьетро. В следующее мгновение она выдохнула, обдав его плечо жаром, и окружающий мир взорвался брызгами ослепительных искр.