Веллоэнс. Книга первая. Восхождение
Шрифт:
и, что есть силы, саданул кулаком кеттину в ухо. Другой бродяга, хунн уже достал
оружие и в одной руке держал такой же небольшой пернач – другая сжимала
изогнутый черный клинок. Нир сделал ложный выпад мечом, захватил запястье
врага, резко вывернул, выбив клинок из руки. Хунн не растерялся и саданул
кулаком в лицо. Раздался хруст. Очухавшийся к этому времени кеттин схватил
юношу.
– Имперская крыса попалась в ловушку, – Кабул сплюнул, – ну что, урод, до
пор считаешь себя настоящим воином?
Пернач ударил под грудь. Дыхание сперло. Авенир, сжав зубы, дал каблуком
сапога по ноге Кабула. Толстяк охнул и ослабил хватку. Вырвав руку, юноша
послал ее в горло бродяге. Тот было отпрянул, но увернуться не успел – удар в
кадык парализовал. Парень, тихо рыча, двинулся на азотянина. Неожиданно в
глазах потемнело…
Стук сердца нещадно долбил по макушке. Юноша приоткрыл глаза и тусклое
мерцание свечи обнажило пустую комнатенку. На топчане рядом сопел Рихон с
перевязанной головой. В глазах все плыло, и сколько Авенир не напрягался, сосредоточиться не получалось.
Раздался низкий мужской голос:
– Очнулся? Хм, потерял столько крови и уже в себя пришел. Я думал, сутки
откачивать придется. Ты лежи, отдыхай. И глаза закрой, так болеть меньше будет.
– Г-г-де я?
– Не на том свете, это самое главное. Драться с головорезами Тамила – как
вообще прыти хватило? Даже бывалые воины этих отморозков опасаются.
– С-с-сами полезли.
– Хорошо я рядом был, успел. Надо будет в совете сказать, чтобы усилили
обходы. Отдыхай, рекрут. Друг твой тоже очнется. А тебе повезло, мог бы лежать
сейчас у стены с перерезанным горлом…
Авенир охнул от боли, сознание вновь провалилось во тьму.
***
– Тамильские тигры, значит, – лекарь скривился в ехидной улыбке, – встречался
я с ними. Тебя действительно Фортуний охраняет. Их банды в свое время держали
в страхе всю малую Верзелию. Кровожадные, подлые и хитрые твари. Они, знаешь
ли, считают себя избранными, а тех, кто не с ними – помоями. В деле завоевания
мира применяют все способы, даже самые низкие –тзачем к уродам, вроде нас, какое-то благородство проявлять. Да потерпи ты, воин все-таки.
Парень сидел, почти лежал, в цирюльничьем кресле. Рот распирали стальные
скобы, не дававшие челюстям закрыться. Дарисс, имперский лекарь – высокий, с
женскими чертами лица и тонким голосом – слыл мастером на все руки и сейчас
наплавлял сломанный в драке зуб. Несмотря на отвары и порошки, боль
ужаснейшая. Щеку зашили, для затягивания раны приходилось по несколько раз в
день полоскать глотку настойкой подорожника с шиповником и мазать швы маслом
оливы. Рана заживала скоро – благо, бывший воспитанник Академии увидал в
ближайшей рощице несколько знакомых травок. А вот зубы он лечить не умел –
пришлось моститься под канделлором – таинственным чудом кузнечного
мастерства древнего мира. Столб из неведомого камня с пятью гибкими, как змеи, стальными трубками. Наконечник каждой трубки увенчан особым инструментом, позволявшим делать свое чудо. Один прожигает в любом материале крохотные, размером с гречишное зерно, дырочки, легко оплавляет даже мрамор и сталь.
Второй склеивает человеческую плоть – хоть кожу, хоть мышцы, хоть кости.
Третий наплавляет неведомый нынешним кузнецам материал – цирюльник мог
нажатием на кристаллы канделлора выбрать также золото или сталь. Четвертый на
большом кристалле показывает внутренности, хоть и искаженно. Ну а пятый
должен снимать боль, вот только что-то он не сильно действует…
– Да что же ты стонешь, – Дарисс сделал грозное лицо, но у него это
получилось криво, даже смешно. Все в советне знали, что мягче и добрее человека
нет, – я уже закончил. Так, скобы в кипяток… Вот, закуси мякоть тагоры, поможет.
И не разжимай челюсти. Оплавка подстыть должна.
В углу цирюльни, на кожаной скамье покачивался Марх, лучший сабельщик
имперской рати, наставник разведывательного отряда. Невысокий, мускулистый и
смуглый тарсянин никакой власти над собой не признавал, бился как берсерк и
хитрил, аки змий. Это он в ту злополучную ночь пришел на подмогу стражам. По
воле Фортуния комната борделя как раз выходила окном на городскую стену.
Наскоро одолев троицу и связав их тугими жилами на десяток узлов, он утащил
молодых воинов к себе.
– Тамильцев – если это действительно они, увели в темнице, там из них
выбьют все секреты. Давно этих головорезах видно не было. Опять какую-то
гадость замышляют. Ты, рекрут, неплохо держался – видать есть у тебя природные
задатки. Хотя до стоящего воина далеко. Я поговорю с твоим стоначальником, будешь у меня муштроваться. А если бой выдастся, намотай на ус… Хотя и не
выросли у тебя усы ещё. Запомни, в общем. В настоящем бою первая задача –
убить противника быстро. Поэтому все, что забирает лишнее время – пируэты, показные выпады, даже крики – приближает тебя к смерти. Если просто дерешься, не на смерть – тогда, пожалуйста – благородничай, руки подавай, жди пока
противник встанет. А в серьезной битве эти выпендрежи лишни. Дал ногой в пах и
режь горло – нечего сентиментальничать. Убивать, не думая – лучшее подспорье в
бранке.