Венчальное кольцо Нибелунгов
Шрифт:
– Геннадия нет, – ответила ей Ольга. – Надо ему позвонить.
Она набрала номер.
– Что же это творится сегодня? – бормотала она, ожидая ответа. – Сначала одна, потом другой… Черт!
– В чем дело? – спросил Игорь.
– «Абонент временно недоступен»! Просто колдовство какое-то, честное слово!
– Ладно, не кипятись, позвонишь чуть позже.
– Через три часа мы должны освободить зал для репетиции оркестра!
– У вас еще целых три часа.
– Поедете домой? – спросила Мила, когда Ольга поднялась на сцену к Алине.
– Пожалуй,
Вытащив телефон, Байрамов набрал номер Риты.
– «Телефон отключен», – проговорил вежливый голос в трубке.
– Действительно, колдовство! – пробормотал Игорь.
В это время в зал вошла администратор Валентина Якина в сопровождении паренька в униформе.
– Извините, – сказала она, – но вот он, – она указала на незнакомца, – уверяет, что это срочно.
– Мне нужна Алина Каюрова, – сказал бойкий молодой человек. – У меня для нее письмо и цветы!
Он и в самом деле держал в руках корзинку с белыми и желтыми маргаритками – довольно необычный букет. Он походил на праздничный торт, вершину которого украшала фигурка ангела.
Заинтригованная Ольга хотела принять букет из рук посыльного, но тот покачал головой.
– Велено отдать лично в руки!
– Что там? – спросила Алина, приближаясь. В руке она сжимала трость, но практически не пользовалась ею, так как за прошедшее время успела изучить каждый сантиметр зала. Лиза шла за певицей, готовая поддержать ее в любую минуту.
– Вам подарок, – сказал парнишка, протягивая Алине корзинку. Он почувствовал смущение, поняв, что перед ним слепая женщина. Алина не притронулась к цветам.
– Лиза…
– Я возьму, – отозвалась женщина и приняла букет из рук посыльного. – Мы что-нибудь вам должны?
– За все уплачено.
– Здесь конверт, – пошарив рукой в цветах, произнесла Лиза.
– Открой, – попросила Алина. – Игорь…
– Я здесь, не волнуйся. Ну, читайте же! – поторопил Байрамов референта певицы. Та вытащила из конверта открытку.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила Алина.
– Сейчас-сейчас, – бормотала Лиза, пробегая глазами строчки. По мере прочтения ее глаза расширялись. Наконец женщина испуганно взглянула на Игоря.
– Дайте сюда! – сказал он, выхватывая открытку из рук Лизы.
Едва увидев выдавленные поверх чернил буквы, Байрамов еле удержался, чтобы не зашвырнуть мерзкую писульку подальше.
– Что такое? – нервно спросила Алина. – Игорь?
– «Теперь все будет хорошо, – прокашлявшись, прочел он вслух. – Единственное препятствие – этот сосунок, которого ты предпочла мне – больше нас не побеспокоит. Ты никогда не будешь принадлежать никому, кроме меня, ведь мы оба знаем, что наши души – единое целое! Никто не может этого изменить».
Из груди Алины вырвался не то стон, не то сдавленный крик, и она стала медленно оседать на пол. Лиза и Байрамов подхватили ее и усадили на сиденье.
– Нет! Нет! Нет! – только и твердила певица, покачиваясь взад-вперед. – Нет, нет…
– Что все это значит? – спросила Ольга. – Что происходит?!
– Я позвоню кое-кому, – сказал Игорь, доставая сотовый и ища в списке номер Евгения Фисуненко. – Похоже, Геннадий в беде!
– И все-таки
– Да не волнуйтесь вы так, Маргарита Григорьевна! Бывало и хуже. Это – так, царапина. Заживет через пару дней.
Рита закончила перевязку.
– У вас здорово получилось! – похвалил Иван.
– Не занималась этим с университетских времен, – вздохнула она, припомнив уроки медицины, на которые ходила от случая к случаю, не представляя, зачем ей могут в жизни пригодиться умения накладывать повязку типа «черепаха» или знания, сколько литров крови может потерять человек, прежде чем умереть.
– И врач бы лучше не справился! – добавил телохранитель.
– Я крови боюсь, – призналась Рита.
– Правда? А не скажешь!
– Может, все-таки в больницу?
– Домой ехать надо, а то как бы поздно не было!
Рита включила сотовый. Она не хотела, чтобы ее беспокоили звонками, поэтому вырубила его, как только вошла в квартиру. И тут же мобильник задребезжал, а на экране высветился телефон Игоря.
Темнота окружала со всех сторон, наползала, окутывала, душила. Голова раскалывалась, словно в ней звонили к вечерне. Шея ныла, саднило затылок, запястья – тоже. Что же все-таки произошло?
Гена помнил, как пытался завести машину. Ничего не получалось, и парень, вылезший из синей «восьмерки», предложил помощь. Он открыл капот, склонился над мотором, и… Только теперь, дотрагиваясь до затылка, он вспомнил, как почувствовал резкую боль, после чего все пропало, словно кануло в черный, бездонный колодец.
Откуда-то доносились звуки музыки. Когда в ушах перестало шуметь, Геннадий узнал мелодию Альбинони. В замке повернулся ключ, и в комнату ворвался поток света – такого яркого, что он вынужден был заслонить глаза связанными руками. Дверь бесшумно закрылась, и снова стало темно. Геннадий с трудом различил силуэт человека. Что-то в нем показалось ему странным.
– Живой? – раздался глубокий, низкий голос прямо у парня над ухом.
– Кто вы и что вам нужно? – спросил он, стараясь, чтобы голос не выдавал страха. – Зачем меня сюда привезли?
– Узнаешь – в свое время.
В ту же секунду молодого человека вновь ослепил свет – на этот раз от фонарика, направленного в лицо.
– Ну что? – озадаченно пробормотал голос. – Что такого она в тебе нашла? Красивое лицо? Для нее это никогда не имело значения, уж я-то знаю: она ведь и увидеть-то тебя не может! Молодость? Да, возможно… Талант? Ну, до нее-то тебе далеко!