Вендетта. День первый
Шрифт:
– Элеонора Николаевна, а что делать с Машенькой? Она все еще сидит в шкафу...
Актриса, сладко потянувшись, ответила:
– Ах, я о ней совсем и забыла. Надо же, как подействовала моя страшилка! Теперь я знаю, как девчонку утихомирить. Возьми из кармана халата ключ и выпусти ее. Но если снова начнет орать, немедленно запри в шкаф. Ей там самое место!
Схватив ключ, Настя помчалась в комнату девочки. Распахнула тяжелую дверцу платяного шкафа и увидела ее, свернувшуюся клубочком на груде вещей. Машенька спала. Еще бы, почти всю ночь она бодрствовала и теперь наверняка смертельно устала. Настя
В течение дня Настя несколько раз заглядывала к девочке, но та все спала и спала. Девушку это встревожило, но Элеонора ничего и слышать не хотела.
– Дрыхнет – вот и отлично! Может, ей в еду подмешивать снотворное, чтобы она все время спала?
Актриса занималась приготовлениями к приему, и ей было не до Машеньки.
Наконец под вечер девочка проснулась и захотела кушать. Настя принесла ей кукурузные хлопья, однако забыла сок, а когда сходила на кухню и вернулась обратно в комнату, то увидела: ребенок, опустив голову на стол, снова спит.
Настя снова отправилась к Тамаре Ивановне.
– Машенька спит уже так долго! Может, вызвать врача?
– Даже и не думай! – заявила та. – Девочка, слава богу, успокоилась, приступов нет... Чего тебе еще надо?
Но это-то и тревожило Настю больше всего.
На следующее утро, заглянув в комнату к девочке, она увидела Машеньку – та возилась на полу с конструктором. Ребенок выглядел свежим и здоровым, и у девушки отлегло от сердца. Но несколько раз, навещая девочку, Настя находила ее спящей на полу. Впрочем, потом девочка пробуждалась и снова принималась играть.
Элеонора была довольна поведением Машеньки и даже заявила:
– С детьми так и надо – хорошая выволочка им только на пользу!
На следующий вечер был назначен прием. Машенька провела весь день в постели, но Настя свыклась с мыслью, что это в порядке вещей.
Около семи начали прибывать первые гости, и Настя потребовалась внизу. «Сабантуй для своих» в действительности представлял собой прием для изысканной публики, среди которой было много знаменитостей. Никто не отказался от приглашения любовницы самого Басалыго, а Элеонора, зная, что перед Игорем Леонидовичем все трепещут, пожелала видеть у себя многих известных актеров и прославленных режиссеров.
Элеонора была обворожительна в небесно-голубом, сшитом одним из лучших российских модельеров в единственном экземпляре, платье, облегавшем ее стройную фигурку. В волосах, в ушах, вокруг точеной шейки и тонких запястий полыхали огромные бриллианты – актриса была ослепительна. Она разыгрывала роль хлебосольной хозяйки, встречая каждого в холле, принимая комплименты и подарки.
Настя прислуживала гостям, но мыслями была у Машеньки. Когда, наконец, почти все прибыли и в зале для приемов заиграла музыка, Настя, улучив момент, поднялась наверх и обнаружила Машеньку опять же в кровати – та, прижав к себе любимого плюшевого белого мишку, спала. Настя потрогала ее лоб. Температуры не было, но девушка нащупала под волосами здоровенную шишку. И откуда она только взялась? Ах, ну да, когда Элеонора вытаскивала Машеньку из кровати, девочка ударилась головой о край мраморного столика...
Настя спустилась вниз и вошла в зал для приемов. Там собрались сливки петербургского общества, бомонд Северной столицы, самые влиятельные и знаменитые. Официанты обносили гостей шампанским, играл струнный квинтет, стены были украшены благоухающими цветами – а посреди всего великолепия царила Элеонора Верба. Настя вдруг подумала, что попала на великий бал к сатане – такое же столпотворение грешников, та же нарочитая роскошь, те же пустые разговоры.
Она подошла к Элеоноре, которая разговаривала с легендарным телеведущим, и деликатно кашлянула. Актриса не обратила на Настю внимания. Тогда телеведущий, прервав Элеонору, указал ей на Настю.
Оттащив девушку в сторону, актриса прошипела:
– Ну, чего тебе! Только не говори, что закончилось шампанское – я проверяла, там еще не меньше дюжины ящиков. Или какие-то проблемы на кухне?
Ее интересует в первую очередь, как пройдет прием, поняла Настя. Но все же рассказала о том, что у Машеньки на голове большая шишка. Элеонора, выпучив глаза, проронила:
– И ради этого ты мешаешь моей беседе? Да я тебя уволю за такое! Девчонка постоянно башкой о пол бьется, так что даже удивительно, почему у нее до сих пор череп еще не треснул пополам!
Настя попыталась объяснить, что в последние два дня у Машеньки не было приступов, но Элеонора, завидев вошедшего в зал припозднившегося известного петербургского детективщика (она страстно желала сыграть главную роль в экранизации его криминальной саги), устремилась к нему. Насте не оставалось ничего иного, как выйти из зала. Тут ее поймала Тамара Ивановна:
– Оставь мадам в покое! Наконец-то у нее хорошее настроение, так что не порть его. Ты требуешься на кухне.
– Однако Машенька... – начала девушка, но Тамара Ивановна перебила ее:
– С Машенькой все в полном порядке, я только что заглядывала к ней – она спит.
До начала первого ночи у Насти не было возможности отлучиться, но когда гости прошли в Малахитовую столовую, где подали горячее, выдалась свободная минутка, и девушка поднялась наверх.
Она подошла к кроватке Машеньки – девочка, прижав к себе белого медведя, лежала не шевелясь. Настя присела рядом, погладила Машеньку, а затем поправила сползшее одеяло. Пощупала лоб девочки – жара точно нет (у нее даже создалось впечатление, что температура у Машеньки, наоборот, понижена). Настя убрала медведя от лица ребенка и увидела на игрушке странные пятна. Присмотревшись, поняла, что это кровь. Настя включила верхний свет и увидела над верхней губой девочки две засохшие струйки. Она попыталась разбудить Машеньку, но та никак не открывала глаза. И только тогда Настя поняла, что ребенок находится в бессознательном состоянии.
Она мигом спустилась вниз и ринулась в Малахитовую столовую. Известный режиссер произносил витиеватый тост, но девушка, не обращая на него внимания, подошла к восседавшей во главе стола Элеоноре.
– Элеонора Николаевна, Машенька потеряла сознание, у нее носовое кровотечение... – зашептала она.
Актриса развернулась – ее взгляд метал молнии.
– Ты уволена! – с очаровательной улыбкой проронила Элеонора, а затем кивнула двум типам в черных костюмах, и те подошли к Насте.
– Покиньте помещение, – произнес один из них вежливо, но в его голосе сквозила угроза.