Vендетта
Шрифт:
– Серый! Серый!.. – раздался визгливый голос моего приятеля Тёмки, и одновременно с этим послышался стук по стене сеновала, на котором я, развалившись на свежескошенной траве, валялся после обеда кверху брюхом.
– Ну и чё ты орёшь?! – свесив голову с навеса, забитого травой, спросил я и, не дожидаясь ответа, добавил:
– Знаешь же, что я в
Тёмка мгновенно, как кошка, взлетел по приставленной к навесу лестнице и, завалившись рядом со мной, спросил:
– Мы щас идём на колдуна смотреть! Ты как, с нами?
– Вы что, верите в этот бред?! – притворно удивился я и постучал себе костяшками пальцев по лбу. – Знаешь же сам, что колдунов не бывает.
– Так и скажи, что испугался, – обиженно засопел Тёмка, – Глеб, точно колдун, все об этом говорят.
– Ничего не испугался! – фыркнул я и начал спускаться с навеса по лестнице. – Пошли, чего расселся-то? Где собираться будем?
– У родника… Пашка с Маринкой там нас ждать будут, – спохватился Тёмка и, воровато оглядевшись, прошептал:
– Честно говоря, страшновато, но посмотреть больно уж хочется. Вдруг увидим…
Тут он был прав. Страшно было. О том, что старый Глеб – это вовсе и не человек даже, а медведь-оборотень, знали все. По крайней мере, ребятня, живущая в деревне, была в этом уверена на все сто. Некоторые приезжающие на лето к бабушкам, такие, как я, корчили из себя Фому неверующего, но всё равно боялись. А ну как действительно обернётся медведем? Вдруг это правда? Куда потом бежать будем?
К тому же у моего страха был ещё один, довольно веский аргумент. Моя бабуля, как-то раз подгуляв на дне рождения у своей соседки, пришла домой изрядно навеселе. Разоткровенничалась и рассказала, что, когда её дед был ребёнком, он, мол, собственными глазами видел, как Глеб в медведя оборачивался.
На следующий день я поинтересовался у неё, сколько же сейчас колдуну должно быть лет, если самой бабушке шестьдесят, а её дед его видел, будучи пацаном.
К слову сказать, Глеб выглядел лет на сорок с небольшим и никак на старика не тянул. Бабуля, помню, засмеялась
Скиф нарисовался на следующий день ближе к вечеру. В дверном замке скрежетнул ключ, дверь резко распахнулась, и в мою обитель пожаловали сразу шесть человек.
Я их почувствовал всех. Сидел возле стены с закрытыми глазами и слушал, как в грудине радостно колотится сердце. Они пришли! Они все были здесь, по крайней мере, те четверо, которые были мне нужны, вот они, передо мной. И самое главное – среди них Скиф…
– Ну и на хрена он мне нужен, – раздался знакомый голос, – я его в первый раз вижу. Какого чёрта вы меня в этот погреб притащили.
– А ты не суетись под мужиком-то, – негромко сказал я и, криво усмехнувшись, с трудом поднялся: руки были связаны за спиной.
– Я же говорил, эта тварь просто быстрой смерти ищет, – ткнув в меня пальцем, влез было со своими догадками усатый, но Скиф слушать его не стал.
– Помолчи, Демид, – внимательно вглядываясь мне в лицо, задумчиво протянул он и вдруг довольно ощерился:
– А ведь я твою физиономию действительно где-то видел… припомнить бы…
– Ты уж сделай милость, поднапрягись, раскинь мозгами-то, – совершенно по-хамски перебил я его, – а то если вспомнить не сможешь, что да как, для меня никакого удовольствия не получится.
Скиф не обратил на мою нарочитую грубость внимания, а может, специально сделал вид, что не замечает. Но ответить ответил:
– Ты не расстраивайся, – хохотнул он, – удовольствие получишь, можешь по этому поводу даже не переживать.
Он вдруг резко сменил тон и спросил:
– Может, подскажешь, где раньше мы с тобой пересекались? Морда у тебя больно знакомая, но ты им не можешь быть, тому я пол башки разворотил. Выжить не мог. А у тебя, вижу, рожа целая.
Конец ознакомительного фрагмента.