Вендская Русь
Шрифт:
Сосредоточением городской жизни был торг, находившийся на одном из островов, соединенном с левым берегом малой протоки Цвины мостом. Там в основном продавались товары, привезенные из дальних стран, куда только смогли добраться местные купцы. Все остальное можно было купить и в многочисленных лавках, расположенных на улицах города.
Помня о толчее на торговом острове, Светослав решил подарки родне приобрести по дороге, которая шла вдоль малой протоки Цвины. Тем более что гостинцы преимущественно состояли из продуктов и сластей для детей, кроме янтарного ожерелья для сестры и ножа с отделанной серебром рукояткой ее мужу. Их семья жила небогато, поэтому он посчитал,
Приобретение подарков заняло у юноши пару часов, так что Миллин он покинул уже под вечер. До его родного городка Арсибора 38 было четверть часа ходьбы, и, уложив на седло мешки с продуктами, Светослав прошел весь путь пешком, вспоминая, как в детстве он бегал с приятелями этой дорогой на торг.
Арсибор встретил путника провинциальной тишиной, сильно отличавшейся от шума и суеты соседнего Миллина. По дороге к отчему дому, находившемуся в центре городка, Светославу попались всего пара человек, которые, отвечая на приветствие юноши, сопровождали пожелание здоровья молодому человеку вопросительными взглядами.
38
Город находился в юго-восточной части нынешнего польского поселка Карсибор, название которого с тех времен практически не изменилось.
Примерно так же встретил гостя свояк Ивар, закрывавший сапожную мастерскую, построенную на месте угловой части забора вокруг родного дома Светослава. Этот дом после смерти матери в позапрошлом году он отдал сестре Людмиле, которая в то время жила с семьей на окраине городка в старой маленькой хибарке.
– Ты здорово это придумал – устроить здесь мастерскую, – поздоровавшись, похвалил свояка юноша.
– А толку – покупателей все равно кот наплакал, – посетовал тот. – Выручают только заказы на ремонт, но на них одних не проживешь. Ладно, заводи коня во двор, я сейчас открою ворота.
Когда Светослав расседлывал лошадь, в конюшню прибежала с детьми Людмила и бросилась на шею брату, расплакавшись.
– Что такое! – удивился юноша. – Ивар, что ли, обижает?
– Да нет, это я от радости, – сказала она, вытирая платком слезы. – Давно не виделись.
– Тогда, хозяйка, приглашай в дом.
– Конечно, конечно, идем, – засуетилась сестра. – Ребята, помогите дяде с вещами.
Двое русоволосых мальчишек лет семи и пятилетняя девчонка сразу схватились за привезенные гостем мешки с подарками, но даже не смогли их сдвинуть с места.
– Давайте я вам помогу, – предложил Светослав, взвалив мешки с продуктами себе на спину. – А вы, пацаны, возьмите вместе вон тот мешок с вещами – он полегче.
– Ивар пошел топить баню, – сообщила Людмила, помогая детям тащить вещи брата. – Ты, наверное, захочешь вначале помыться с дороги. А я пока приготовлю что-нибудь поесть.
– О еде не беспокойся, я все купил. Разбери только мешки. А за баню спасибо, это то, что мне сейчас нужно.
Попарившись и смыв дорожную грязь, юноша словно заново родился. В теле появилось ощущение удивительной легкости, и, сидя на скамейке в предбаннике, он почувствовал себя счастливо и умиротворенно.
– Надолго к нам? – поинтересовался Ивар, принеся полотенце и чистую одежду.
– Задержусь на два-три дня, если ты не против, – неохотно признался Светослав. – Мне надо повидаться с дядей и узнать, где сейчас находится князь Мстивой.
– А почему я должен быть против, это и твой дом, – напомнил с явным недовольством
Ивар, наверное, был неплохим мужем для сестры, но его занудство и постоянное недовольство всем часто раздражало Светослава. Вот и сегодня, изрядно выпив, тот опять начал жаловаться на дороговизну, большие налоги и миллинских торговцев, дающих за его сапоги заниженные цены.
– Тогда сам езди их продавать, – посоветовал юноша.
– А работать когда?! – зло заявил Ивар, после чего начал подробно рассказывать, какую кожу следует выбирать на подошву, а какую на голенища сапог. А затем перешел на описание их изготовления.
Светослав, не желая обижать свояка, слушал местами даже с явным интересом, но, когда тот опять начал жаловаться на недобросовестность торговцев и кожевников, не выдержал и, сославшись на дорожную усталость, ушел спать.
«Надо завтра выяснить, где находится князь, быстро повидаться с дядей и уезжать, – подумал юноша, засыпая. – А то мы опять со свояком перессоримся…»
Купец Неговит встретил племянника радушно, а узнав, что тот ушел со службы, еще больше обрадовался приезду Светослава. Он считал, что сыну младшего брата уже давно пора заняться настоящим делом. Ведь за одну удачную поездку к хазарам можно было обеспечить себя на всю жизнь.
– Не переживай! Дело для тебя всегда найдется, – заверил племянника Неговит. – Я уже сожалею, что у меня только два сына.
– Кстати, где они? – поинтересовался юноша.
– Гудим сейчас по торговым делам в Хазарии, а Кудря уехал с товаром в Бардовик. Так что ты с ним вскоре увидишься.
– Но я должен буду уехать, как только узнаю, где сейчас князь Мстивой.
– А зачем он тебе? – удивился купец.
– Хочу поступить на службу в его дружину.
– Чтобы скорее лишиться головы. В прошлом году он потерял почти пятьсот человек, помогая воевать с франками ободритскому королю Табемыслу. А с ними нужно торговать, а не воевать.
– Война без потерь не бывает, – заявил беспечно Светослав. – Зато и платят за участие в ней в два раза больше, чем за обычную службу.
– Только зачем мертвецу деньги, – заметил Неговит огорченно. – Если хочешь зарабатывать мечом, тогда иди лучше в варяжскую дружину – им хотя бы разрешается приторговывать 39 .
39
По В. Далю, одно из значений этого слова – коробейник, мелкий торговец, скупающий по деревням шкуры, шерсть и т. п.
– Благодарю тебя за заботу, но я уже все решил.
– Смотрю, ты такой же упрямец, как твой отец, – посетовал дядя. – Ну да ладно, тебе жить. Постараюсь завтра узнать, где твой князь.
По дороге в городок Венбор Мстивой решил заехать к князьям хижан и черезпенян 40 , которые при его отце Радегасте вошли в состав государства русов. После этого оно еще с большим основанием могло называться великим княжеством не только русов, но и вендов.
40
Второе велетское племя, которое на тот момент входило в состав Вендской Руси.