Венец безбрачия белого кролика
Шрифт:
– Возможно, ваш сын устал от столь совершенных представительниц слабого пола, – предположил я, – невозможно каждый день питаться черной икрой. Захочется съесть кусок простой колбасы.
Ирэн расхохоталась.
– Ванечка! Я вас обожаю! Очаровательное сравнение и очень верное. Марго – любительская жратва пятого сорта. Ревность ее рабоче-крестьянская. Темная, вульгарная, злая. Леля молча терпел все выходки супруги. А та шарила по его карманам, обнюхивала рубашки, изучала, пардон, нижнее белье, рылась в телефонах мужа. Я не выдержала и объяснила фурии: «Ангел мой, Олег не из тех мужчин, которым свойственно кобелирование. Он женился по любви. А в его понимании это чувство требует от супругов
– Теряюсь в догадках, – ответил я.
Ирэн прижала ладони к щекам.
– «Я вставила самые лучшие импланты. Теперь мой бюст роскошнее, чем…»
Ирэн на секунду умолкла, потом продолжила:
– Не помню, какое имя она произнесла, певички или актрисульки, они для подобных девиц эталон. «Грудь у меня прекрасная и бразильская попа в придачу».
Ирэн скорчила гримасу.
– Понимаете, полет ума сей особы? Грудь и попа! Они – залог семейного счастья. Но Леля из другой категории мужчин. На беду мой сын мямля, не способен принять жесткое, но правильное решение. Мальчик мучился, однако заявить супруге: «Мы чужие люди, давай разведемся, ты найдешь себе подходящего человека», он не мог. И вдруг! Марго сбежала!
– Сбежала? – удивился я. – Куда?
Ирэн прижала ладонь к груди.
– Понятия не имею. Не скрою, когда стало ясно, что невестка исчезла, я вздохнула с облегчением. Мерзкая баба оставила письмо, забрала драгоценности, шубы, кое-какие вещи. В послании наглая хамка объяснила, что муж и свекровь надоели ей до чесотки, в жизни красотки из семьи потомственных уродов появился другой человек, прощайте, господа.
Ирэн заправила прядь волос за ухо.
– Признаюсь, я обрадовалась несказанно. Лелик тоже ликовал. Мы избавились от мерзавки. Но в квартире о ней многое напоминало. Невестка сделала ремонт в спальне, изменила интерьер в кабинете мужа. Очень не хотелось жить там, где витала тень проходимки с рабочих окраин, но я молчала. Потом мой мальчик пришел ко мне и сказал: «Я приобрел прекрасное новое жилье. Прямо завтра можем переехать». И тут меня осенило, я спросила сына: «Леля! Ты купил апартаменты?» – «Пока нет, – ответил он, – задаток отдал. Сделка состоится через неделю». Я выдохнула: «Фу! Недвижимость оформляй на меня». Он удивился: «Почему?»
Ирэн постучала ладонью по столу.
– Леля – очень умный, прямо как отец. Ефим родился гениальным математиком. Но за хлебом его нельзя было послать, перепутает белый с черным, вместо батона принесет булку с корицей. Спрашиваю: «Зачем сдоба?» Отвечает: «С ней вкусно чай пить». – «Не спорю. Плюшка к полднику вполне подходит. Но как бутерброд с колбасой на ломте с такой пряностью соорудить». – «Ой! Я не подумал об этом», – бормочет академик. И Леля таков! У него бизнес по всей России и зарубежью. Но о быте он не думает. Пришлось объяснить. Не подходящая нам замарашка просто сбежала, развод не оформлен. Все, что супруги приобрели в браке, при официальном разрыве отношений делится пополам. Марго сможет отгрызть часть нового жилья. В финансовом плане проблем у нас нет. Леля купит новые хоромы. Но это неприятно морально. Змеюка по собственной воле уползла, а потом, ам, и откусила! Лелик глазами захлопал.
– Ой! Я не подумал об этом.
Ирэн воздела руки к потолку.
– Тень Ефима по комнате пробежала! Пусть Лелик скажет спасибо, что у него есть мать. Вот я обо всем думаю. В общем, я стала владелицей этажа и велела Леле:
– Оформи развод. По всем правилам.
Он кивнул, пообещал прямо завтра этим заняться. И что? Что? Что? А ничего! В прошлый понедельник мне надоело ждать, я потребовала ответа на вопрос: «Ты развелся с макакой?»
Ответ:
– Нет.
– Почему?
И пошел бубнеж:
– Ну… Не нашел я ее. И вообще мне некогда. У меня бизнес!
Ирэн тряхнула головой.
– Ладно. Ему некогда. Бизнес у него. А мне есть когда, я бизнесом не занимаюсь. Решила сама искать гадюку московскую. Позвонила ее матери, та, похоже, пьяная с утра, залопотала: «Че? Я дочь не стерегу, здоровая выросла. Живет не пойми с кем!»
Ирэн убрала руки со стола.
– Только она не глагол «живет» употребила, другой, принятый в плебейской среде. Повторить его не могу, потом рот с мылом полоскать придется. Но я не сдалась, попыталась пообщаться с сестрой невестки. Ничего не выяснила. Нашла через знакомых мужчину, который зарабатывает поиском пропавших родственников. Он мне доверия не внушил: грязный, голова сальная, одет плохо, воняет, живет в отвратительной норе, и он сразу заявил: «Платите вперед за услуги». Не в деньгах дело, а в личности сыщика. Я с ним долго разговаривать не стала. Решила на следующей неделе начать поиски нового специалиста. Нам предстоял переезд. И! Тут вы! Иван Павлович, найдите Марго!
Я встал.
– Давайте пройдем в кабинет.
Разговор с Ирэн продлился два часа. По его окончании я вернулся домой и сказал Борису:
– Неисповедимы пути Господни. Новый клиент нашелся там, где мы и предположить не могли. Это мать моего нового соседа.
– Забавно, – улыбнулся секретарь, – надеюсь, она не обнаружила в новой квартире парочку трупов.
Я решил ввести Бориса в курс дела.
– Дама желает найти невестку. Та бросила мужа и куда-то делась. Развод они не оформляли. Что бы Котин сейчас ни купил, в случае суда разделится пополам. Поскольку супруга Олега не отличается высокими моральными качествами, Ирэн справедливо опасается финансовых проблем.
Борис сел к компьютеру.
– Кого ищем?
– Мальвину Юрьевну Буратинову, – ответил я.
Секретарь замер.
– Вы шутите?
– Нет, – вздохнул я, – жену Олега так зовут в действительности. У некоторых родителей, мягко говоря, странное чувство юмора. Девушка представлялась Маргаритой, Марго.
– Славная идея назвать ребенка с фамилией Буратинова Мальвиной. Хотя ее могли наречь Артемоном, – заметил мой помощник.
– Не поверите, в семье она тоже есть, – усмехнулся я.
Борис отпустил мышку.
– Артемон?
– Сестра Мальвины – Артемона Буратинова, – пояснил я, – девушки произносят свою фамилию с ударением на первую «а».
– Думаю, эта попытка смягчить ситуацию мало помогает, – заметил Борис.
– Нехорошо, конечно, смеяться, – протянул я, – но, наверное, мало кто смог бы в этом случае удержаться от смеха. Ирэн пояснила: невестка говорила: «Я Буратинова Марго». Но ее все равно называли Мальвиной Буратиновой. Думаю, сестре приходилось немного легче, Артемона звучит как имя какой-нибудь греческой богини. Артемида, Афродита, ну и так далее.
Борис перестал смотреть в ноутбук.
– Иван Павлович! Легенды и мифы Древней Греции – ваше любимое чтение. В вашей библиотеке многотомное собрание мифов. Поэтому у вас возникла ассоциация с Зевсом и его родственниками. Но масса народа про них не читала. Им смешно имя «Артемона» слышать.
– Верно, – согласился я. – Борис, вы не задумывались, почему пьесы Эсхила, Еврипида и Софокла до сих пор включены в репертуар почти всех театров? Ладно старик Вильям Шекспир, он жил сравнительно недавно, отошел к господу в тысяча шестьсот шестнадцатом году. Но Эсхил! Он скончался в четыреста пятьдесят шестом году до нашей эры, а зрители до сих пор восхищаются его творчеством. Почему?