Венец безбрачия
Шрифт:
— Лун, предупреждаю в последний раз, не трогай девчонку, — тихо проговорил Менгерель, не шевелясь.
— Трону, ещё как трону! Хорошо потрогаю, даже на вкус попробую; она так сладко пахнет, — он выразительно облизнулся.
— Лутан, ульте, — еле слышно выдохнул Гер, а красноволосый в ответ вдруг конвульсивно дёрнулся и, закатив глаза, как подкошенный рухнул на пол. Повисла звонкая неподвижная тишина. Оба демона лежали, не шевелясь, а я двинуться попросту боялась. Да и куда мне двигаться, в клетке без дверей?
Вновь закашлявшись, Менгерель приподнялся на дрожащих руках, сел, обеими руками ощупывая виски и морщась.
— Зоя? — позвал он и опять закашлялся.
— Я здесь, — получилось отчего-то очень тихо и сипло.
Подниматься на ноги мужчина не стал, и до моей клетки добрался едва ли не ползком. Опять сел, привалившись к ней спиной, кашляя и кривясь от боли.
— С — скотина, четыре ребра сломал, — пробормотал он. С трудом полуобернулся, уцепился одной рукой за прутья клетки, прижимаясь к решётке плечом и щекой. Вблизи демон выглядел ещё хуже, чем издалека; весь в ссадинах и кровоподтёках, очень контрастно выделяющихся на светлой коже. Из дырки на виске тонкой струйкой сочилась кровь. От жалости на глаза навернулись слёзы
Очень захотелось его обнять, осторожно погладить по слипшимся от крови волосам, губами…
Так, стоп. Это уже точно не моя мысль, это нервное! Просто обнять и успокоить, как упавшего и ударившегося ребёнка.
Хотя, честно говоря, вопрос, кто тут ребёнок. И кому ещё требуется успокоиться!
— Тебе надо уходить; вдруг он очнётся? — нарушила я повисшую тишину, зачем-то накрыв его пальцы на решётке своими.
— Он не очнётся, — вздохнул демон и болезненно поморщился. — Он мёртв.
— Как это? — растерянно уточнила я.
— Я велел ему умереть, и он умер, — спокойно пожал плечами Менгерель.
— Кхм. Кажется, я задавала тебе не те вопросы, — ошарашенно пробормотала я. — Твоё настоящее имя, часом, не Аэрьи?
— Нет, я тоже одно из его созданий, — опять поморщился мужчина.
— Но почему он послушался? — упрямо уточнила я.
— Потому что у него не было другого выбора.
— А ты не можешь меня отсюда вытащить? — осторожно спросила, дипломатично меняя тему. Эту демон явно не желал развивать. — А то притащится какой-нибудь его товарищ, и привет… Как мы вообще здесь оказались?!
— Не притащится, скоро придёт помощь. Зоя, давай не сейчас? Мне больно говорить, — тихо пробормотал он.
— Извини, — опомнилась я и послушно умолкла.
Тишина ощутимо давила, заставляя тревожно озираться. Не двигаясь с места, я внимательно вгляделась в своё узилище; похоже, прутья были вмурованы прямо в мрамор пола. "Наверное, я здесь не первая", — мелькнула мрачная догадка. Правда, было сомнительно, что раньше здесь содержали именно людей, больше походило — кого-то значительно более опасного. Толстые, в два пальца, прутья образовывали частую сетку, в которую едва можно было просунуть руку. Моя ладонь, например, проходила, а демон уже застрял бы. Он цеплялся за уголок сетки, предоставляя мне возможность внимательно рассмотреть чёрные блестящие когти. Те, которые оставались на местах; на безымянном и среднем пальцах они были сорваны под корень, и я порадовалась, что умудрилась не задеть окровавленные пальцы.
На меня медленно начало накатывать осознание происходящего вместе с запоздалым страхом. Что было бы, если бы…
— Зоя, ты дрожишь, — нарушая собственную просьбу о тишине, первым возобновил разговор мужчина. — Холодно?
— Это нервное. Страшно, — со вздохом искренне призналась я. — Раньше, конечно, надо было начинать бояться, но я сразу не сообразила, — вяло пошутила я.
— Не бойся, страшное уже позади, — мягко проговорил он.
— Очень больно? — тихо спросила я, кончиками пальцев осторожно погладив висок возле ранки. — Он ничего не повредил?
— Артефакт сломал, идиот, — поморщился демон. — Зато будет повод сделать так, как ты предложила; тоже плюс, — хмыкнул он.
— Слушай, Гер, а почему, если ты мог так легко его убить, позволил себя избивать? — осторожно поинтересовалась я.
— Не хочу это обсуждать, — вновь скривился он.
— Сейчас или вообще? — с иронией вздохнула я.
— Вообще, — отозвался Менгерель. И я буквально копчиком почувствовала: вот сейчас следует промолчать и довольствоваться полученным ответом. Что было бы в противном случае, я не знала, но явно ничего хорошего.
Глава 10
Когда в паре метров перед нами, рядом с трупом того демона, которого Гер называл Луном, из воздуха появилось ещё одно действующее лицо, я нервно дёрнулась.
— Это свои, — тихо успокоил меня Менгерель, и на новоприбывшего я уставилась уже с другим интересом.
Внешне он был неотличим от человека. Тёмные волосы, местами выгоревшие; смуглая от загара кожа; заправленные в высокие сапоги штаны, рубаха с закатанными рукавами. Низкий, коренастый, широкоплечий, с белозубой улыбкой от уха до уха, он имел совершенно пиратский вид, даже серьга в ухе поблёскивала.
Мужчина выразительно присвистнул, оглядев распластанное тело, потом вновь присвистнул — но уже при виде нашей композиции. В два шага подошёл ближе, приветственно кивнул мне как старой знакомой, и опустился на корточки.
— Хреново выглядишь, старик, — со смешком сообщил он.
— И я рад тебя видеть, — пробормотал Гер.
— А чем я тебе помочь-то должен был? — иронично уточнил всё ещё не представившийся пират. — Ты вроде и сам справился. Что он от тебя хотел? Совсем идиот?
— Совсем, — лаконично отозвался Менгерель. — От тебя требуется вытащить девушку, отправить меня домой, её — к Указующей, и разобраться тут со всякими формальностями. Потому что до вечера я буду на это не способен, а потом… Сам понимаешь, такие вопросы надо решать сразу.
— Понимаю, — кивнул мужчина. Насмешливо мне подмигнул, а потом клетка просто исчезла, и мы с Гером закономерно предприняли попытку упасть. Но поскольку я сидела "по — восточному" на коленках, у меня попытка вышла неудачной, а демон просто завалился на меня, и я сумела его удержать.
— Поаккуратней нельзя? — со вздохом уточнил Гер. — Вот какой ты после этого друг?
— Единственный, — радостно заржал "пират".
— Может, тебе помочь с перевязкой? — предложила я, помогая мужчине подняться на ноги. Точнее, для начала только на колени; всё-таки он был довольно тяжёлый, а меня ощутимо потряхивало. — Я умею.