Венец безбрачия
Шрифт:
Анджелина прикрыла глаза и стала мысленно молиться о том, чтобы у нее хватило сил для предстоящей беседы.
Машина свернула к эвкалиптовой рощице. Воздух здесь был значительно прохладнее, вокруг царили покой и тишина. Кристофер вытащил из багажника корзину, наполненную всевозможной снедью и охлажденными фруктовыми напитками, постелил на траву одеяло и жестом предложил своей спутнице присесть.
Сам он улегся у ее ног, подперев голову рукой.
— Кстати сказать, солнца здесь можно не бояться, — сказал он и быстрым
— Не трогай! — закричала она, но было уже поздно — золотистая волна волос рассыпалась по ее плечам. — Верни, пожалуйста, мою шляпу!
— И не подумаю. Она тебе совершенно не идет. И вообще, насколько я помню, раньше ты не носила шляп, а, Энджи?
— Я просто прячусь от палящего солнца, — сухо пробормотала она.
— Ты сама как солнце — в золотом сиянии своих роскошных волос. Когда-то ты носила их распущенными, — задумчиво протянул Кристофер.
— Это было давно, — буркнула Анджелина. — Во время работы приходится в первую очередь думать об удобстве, а уж потом — о том, как ты выглядишь со стороны.
— Но сейчас ты не на работе! — возразил он. — Ты знаешь, что стала еще прекраснее, чем два года назад? Как тебе удается, Энджи, становиться все более женственной и привлекательной, оставаясь такой же пустой и бессердечной? Отчего все в этой жизни так несправедливо?..
— Вот ты и восстанавливай справедливость, — заметила Анджелина, — ведь тебе платят за это немалые деньги…
— А иногда я получаю удар ниже пояса… — добавил он. — Но в любом случае не сдаюсь.
И прежде, чем Анджелина успела что-либо сообразить, Кристофер уже схватил ее в объятия, придавив к земле всей тяжестью своего тела.
— Я мучительно хочу избавиться от стремления заполучить тебя, но из этого ничего не получается, — все тем же философским тоном продолжил он. — А я не привык мириться с поражением.
— Крис, отпусти меня! — потребовала она впрочем, не предпринимая никаких усилий для того, чтобы вырваться.
— Как часто ты принадлежала ему… тому, ради кого бросила меня? И сколько других было после него? Молчишь… Слушай, а может быть, я единственный, кому ты не отдалась? Возможно, предложив тебе руку и сердце, я отпугнул тебя… Наверное, надо было не миндальничать, а взять тебя силой, а потом диктовать свои условия?
— Отпусти меня сейчас же! — не сводя с него взгляда, твердо повторила Анджелина.
— О, ты умеешь вскружить голову! — проговорил Кристофер, задумчиво перебирая прядь ее шелковистых волос. — Ты еще не забыла, как мы были близки когда-то? Так почему же ты решила уйти от меня?
Странно, но она видела сейчас не лицо склонившегося к ней мужчины, а голубизну полуденного неба над их головами… слышала шелест эвкалиптовых деревьев, полной грудью вдыхала чистый воздух рощи и, словно очарованная, следила за быстрыми плоскими ящерицами с огромными глазами, сновавшими по одеялу. Все, происходившее за пределами этого волшебного мира, казалось ненастоящим.
— Ты была такой юной, нежной, неискушенной… У тебя был мечтательный взгляд… Я прикасался к тебе, как к хрупкому фарфору, опасаясь неосторожным движением причинить боль… Как ты могла посмеяться над всем этим, Энджи?
— Не надо, Крис, все было совсем не так! — словно очнувшись, воскликнула Анджелина.
— Ты рассказывала ему обо мне? Вы, вероятно, от всей души смеялись над безжалостным и циничным Кристофером Шеппардом, который переиграл тысячу самых отъявленных плутов, но дал обвести себя вокруг пальца вчерашней студентке колледжа?
— Повторяю тебе, все было совсем не так!..
— Тогда расскажи, как это было! Пойми, Энджи, мне действительно важно понять, что произошло.
Его губы приблизились к самому ее рту, и, как ни уговаривала себя Анджелина, уклониться от поцелуя она не смогла… Да, не такими были их поцелуи в те, теперь уже далекие, дни два года назад. Тогда Кристофер не давал себе воли, щадя ее неискушенность. Теперь же его губы жадно предъявляли свои права, а она, вместо того чтобы протестовать и бороться, блаженно таяла в его объятиях.
Как же ей хотелось сказать ему, что он понапрасну обвиняет ее в обмане и неверности; что у нее не было и нет другого мужчины; что она — та единственная, которую он ищет… Но Анджелина не могла открыть ему всей правды, и эта мысль даже сейчас отравляла ей наслаждение его поцелуем.
— Энджи, ты по-прежнему хочешь меня! — с изумлением произнес Кристофер, отрываясь от ее губ.
В голосе его зазвучали торжествующие нотки и девушка мгновенно отрезвела.
Так значит, лихорадочно поняла она, он действовал целенаправленно и хладнокровно и этот поцелуй был призван продемонстрировать, что Кристофер Шеппард имеет надо мной прежнюю колдовскую власть. Он хотел доказать, что стоит только ему прикоснуться ко мне, и я снова, как и два года назад, потеряю голову! Кажется, в судопроизводстве это называется следственным экспериментом.
Но ведь и он отчаянно хочет меня! Его восставшая плоть со всей очевидностью говорит об этом. Так может быть, речь идет не более чем о физическом влечении, а все остальное, что было между нами — нежность, радость и шутки, — все это безвозвратно исчезло, и именно я убила эти чувства?
Анджелина поняла, что нужно как можно скорее остановиться.
— Ты делаешь мне больно, — ухватилась она за первый попавшийся аргумент.
— Больно? — с горечью переспросил Кристофер. — Два года назад я не слышал от тебя таких слов. Мы просто наслаждались друг другом, — сказал он, касаясь ее груди и, словно ненароком, задевая пальцем набухший сосок. — Я не могу тронуть твое сердце, если оно у тебя вообще есть, — с циничной усмешкой добавил он, — но, возможно, избавлюсь от наваждения, овладев твоим телом!