Венец безбрачия
Шрифт:
Энджи была прекрасна — об этом говорили все наперебой.
Прежде чем вывести невесту к гостям, Кристофер вынул шпильки из ее волос, и они золотистой волной рассыпались по плечам девушки; потом он надел ей на голову венок из белых и розовых роз и сунул в онемевшие руки роскошный букет из таких же.
Анджелина машинально повторила за священником слова брачной клятвы, а потом, когда все прошли в великолепную гостиную, с безжизненной улыбкой отвечала на поздравления, парализованная ощущением, что только что
— Сейчас будет свадебный ужин, а потом мы незаметно ускользнем и отправимся в отель, — шепнул ей супруг. — Я заказал номер для новобрачных в гостинице, где ты остановилась, и твои вещи уже перенесли туда.
— Ты, видимо, был совершенно уверен в моем согласии, — пожала она плечами, слишком измученная, чтобы сердиться.
— Нет, — резко, с болью в голосе возразил Кристофер, и Анджелина удивленно подняла на него глаза. — В твоей любви ко мне я действительно не сомневался, но вот что касается остального… — Он криво усмехнулся.
— И все равно пошел на эту авантюру? — спросила она, потрясенная.
— У меня не было выбора, — покачал он головой. — Все остальное я уже испробовал. Но если потом тебе захочется повторить церемонию со всеми полагающимися в таких случаях формальностями — подвенечным платьем, подружками невесты и так далее…
— Вряд ли, — вяло возразила Анджелина. — А потом, разве в нарядах дело?
— Нет, конечно, не в них, — тихо согласился Кристофер.
Свадебное застолье затянулось до позднего вечера. Шампанское лилось рекой, и Анджелина тоже выпила несколько бокалов. Голова у нее кружилась, и ей все еще казалось, что все это происходит не наяву. В какой-то момент, когда она взглянула на золотое кольцо на безымянном пальце своей левой руки, а кто-то из присутствующих назвал ее миссис Шеппард, девушка словно очнулась, но затем снова погрузилась в отрешенность и безразличие. Чувства могли подождать, пока что важно было выдержать роль.
И только когда ужин подходил к концу, она немного оттаяла. Оказалось, что Кристофер пригласил на вечеринку знаменитого пианиста, который исполнил одно из особенно любимых ею сочинений Генделя.
— В церкви мы сегодня не были, — шепнул он ей на ухо, — но музыку я тебе обеспечил.
— Он играет изумительно, — тихо ответила Анджелина, думая о том, что, если бы Кристофер был груб, жесток, бессердечен, ей было бы легче поступить с ним так, как она собиралась.
Но тогда ты вряд ли полюбила бы его, и этой неразрешимой ситуации вообще не возникло бы, возразил ей внутренний голос. А это тот самый человек, которого ты давно желала видеть своим мужем.
Мужем!.. Звучание этого слова оглушило Анджелину. Крис стал ее мужем. Отныне они женаты. Что она наделала? Что будет, когда они останутся наедине?
Лед в ее душе медленно, но неудержимо таял.
Вскоре молодые супруги покинули ресторан, обсыпанные конфетти и провожаемые добрыми напутствиями. У Кристофера был загадочно-сдержанный вид, а у Анджелины — растерянный. Усевшись на сиденье огромного, роскошного, украшенного свадебными лентами лимузина с откидным верхом, она обнаружила, что дрожит всем телом.
— Все в порядке, дорогая, все в порядке! — Муж привлек ее к себе, и автомобиль, еле слышно урча, тронулся с места.
Она молча положила голову Крису на грудь, не глядя по сторонам.
— Ты очень устала и почти ничего не ела, поэтому в отеле мы еще раз перекусим, — тихо сказал он. — Или, может быть, лучше заказать ужин в номер? Как ты думаешь?
Но Энджи не хотелось ни о чем думать. Ей было так приятно держать голову на плече человека, преследовавшего ее в мыслях и снах все эти несколько недель. От Кристофера веяло ароматом одеколона, и, несмотря на страх и панику, овладевшую девушкой после того, как она сделала этот роковой шаг, ее постепенно охватывала сладкая истома.
— Как скажешь, — сказала она, утыкаясь лицом в его шею. — Мне все равно.
— Моя прекрасная и кроткая жена, — шутливо отозвался Кристофер. — Что до меня, — то я изнемогаю в предвкушении других яств…
Ах, Крис, подумала Анджелина, ощутив острый укол совести. Сейчас ты шутишь, а тебя ждет жесточайший удар.
И ее охватила беспредельная усталость.
— Нельсон собирается послать телеграмму Дуайту, чтобы ввести его в курс дела, — нарушил паузу Кристофер. — Я сказал ему, чтобы он получил необходимые инструкции у тебя. Что ты предпочитаешь — сама написать статью или поручить это своему боссу? Медовый месяц мы можем провести и позже, в любое время, когда только пожелаем. Я не хотел бы, чтобы наши отношения помешали твоей карьере.
Медовый месяц? Словно темные воды омута сомкнулась у Энджи над головой.
— Так это ты сосватал меня в «Европейскую архитектуру»? — спросила она, выскользнув из его теплых, надежных объятий и сразу ощутив себя брошенной и одинокой.
— Журнал принадлежит семейству Нельсона, — пояснил Кристофер и тут же добавил: — Но он предварительно навел о тебе все необходимые справки, как-никак, он бизнесмен, а не филантроп. Убедившись, что ты, как и твой шеф, известные знатоки архитектуры, мой брат заказал статью вам. Работа по обсуждению очередного номера начнется на следующей неделе, так что времени у нас более чем достаточно, Энджи.
Девушка, вдруг ощутила, что ее совершенно не интересует ни предстоящая работа, ни собственная карьера, ни Нельсон Кендрик, ни даже Дуайт, с которым она давно и плодотворно сотрудничала, а только человек, который сидел сейчас рядом и, как это ни дико звучало, стал отныне ее мужем.
В номере она обнаружила огромные букеты роз и шампанское. Подобного великолепия ей еще не приходилось видеть ни разу в жизни. Гигантская кровать напоминала ту, на которой они с Крисом спали в доме Карлоса; ноги тонули в ворсе густого ковра слоновой кости, а перина и разбросанные по ней подушки были выполнены в тех же золотистых тонах, что и длинные, тяжелые, достающие до самого пола гардины.