Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Но не таким же способом эту пользу приносить!
— Предложи лучший вариант, если он у тебя есть!
— У меня его нет, но это ничего не меняет! Слышишь, не меняет!
— Слышим, слышим, все и очень отчетливо, — недовольно сказал Амедео, уже открывая дверь в центральную гостиную.
Он стремительно миновал сад, но потом, уже перед липовой аллеей совсем сбавил ход, медленно шагая по лугу. Он думал о том, что надо бы вернуться, взять какую-нибудь книгу, но возвращаться домой ему ужасно не хотелось, так, в нерешительности, он подошел к озеру. Белое, так оно называлось, растягивалось на несколько
Сегодня привычное, знакомое ему с первых дней побережье, удивило его, внешне оно ничем не изменилось, но вот сидящая у воды девочка лет одиннадцати, совершенная не знакомая Амедео, повергла маленького дракона в некоторое оцепенение. Кто это? Откуда она здесь? Имея обыкновение заговаривать со всеми, кто был хоть чем-то интересен ему, мальчик довольно быстро пришел в себя и подошел к таинственной незнакомке. Но с каждым шагом — такого с ним точно никогда не бывало — он терял от той первоначальной уверенности все более значительные составляющие, в конце концов, подойдя к ней, он понял, что не знает: с чего начать, как и что сказать ей. Это странное ощущение овладело не только мальчиком, но и девочкой, почему-то она тоже замерла в нерешительности, не смея ни встать, ни сказать хоть слово. Так, прошло минуты три, и только окрик заставил их вернуться к реальности — девочку, Алкмею, звал отец, он шел к ней со стороны городской дороги. Может, они просто решили прогуляться вдоль озера, либо намеренно желая увидеть поместье Ти-Ирисов, либо без какой-то определенной цели?
— Алкмея, ты слышишь меня?
Девочка медленно, в пол оборота, повернулась к отцу. Но, словно не понимая его слов, ничего не отвечала. Мужчина сам подошел к ней, и, с улыбкой посмотрев на дочь, кивком указал на мальчика.
— Я вам помешал?
— Помешали?.. Нет, нет, мы даже ни о чем не говорили.
Ее голос, чистый и звонкий, словно первый звук после ночи прозвучал для Амедео несколько резко и неожиданно. Он чуть испуганно посмотрел на отца девочки, но тот лишь улыбнулся.
— Значит, ты и есть Амедео Антвелле Ти-Ирис? — спросил он очень дружелюбно.
Такая постановка вопроса несколько смутила мальчика, он внимательно посмотрел на мужчину, который быстро перевел его недоумение в вопрос, и на который не преминул ответить.
— Моя дочь столько говорила о тебе, что я решил уступить ее желанию и приехать сюда. Наша карета недалеко отсюда, на дороге. Но, если честно, мы не думали, что ты здесь, потому хотели ехать в замок, просто Алкмея попросила разрешить ей погулять здесь, по этому берегу.
— Вы искали меня?!
— Если ты тот самый Амедео, то да.
— Но… я не знаю вашей дочери, тогда откуда она меня знает?
— Алкмея, — улыбнулся дракон, — может, ты сама объяснишь мальчику, где и когда видела его?
Девочка несколько смущенно перевела взгляд на того самого мальчика, которого увидела два дня назад, с тех пор она не находила себе места, не могла уснуть, не могла ничего начать делать. Поначалу никто из родителей девочки не придал этому значения, расценив взволнованность дочери как простое детское восхищение красотой маленького Амедео, но потом, после того, как она не спала сначала первую ночь, потом вторую, они не шутку взволновались. Что это было? Ранняя любовь или что-то еще, более высокое? В последнее отец девочки верил менее всего, но сегодня, увидев не меньшее, чем у дочери, изумление, недоумение мальчика, понял, что это вполне может претендовать на твердое существование.
— Я видела тебя в парке, в городе. Ты шел со своей матерью…
Она просто видела его! Не более! И почему возникла такая реакция? Отец девочки, словно только сейчас осознав это, с ужасом отметил про себя: это невозможно, невозможно, чтобы одиннадцатилетняя девочка могла испытывать настоящую любовь! Нет, сейчас версия, граничащая со сказкой, о родственных душах стала для него наиболее привлекательной. В нее хотелось верить.
— Наверно, ты не часто бываешь в городском сквере, иначе бы Алкмея и раньше увидела тебя?
— Да, мы там случайно оказались.
— А мне нравится там гулять, если ты когда-нибудь будешь там еще, то непременно увидишь меня.
— Может, вам пойти погулять вместе? — предложил отец девочки, списывая их немногословное общение на его присутствие.
— А вы? — удивленно спросил Амедео.
— А я вернусь к карете, так будет лучше. Алкмея?
— Да, да, так будет лучше, — быстро сказала девочка, хотя не знала: стоит ли ее отцу оставлять их одних.
Странное чувство, подобное необычайному смятению, охватившее ее в тот день, совсем не прошло сейчас, но ведь она думала, что, после того, как увидит того мальчика вновь, к ней вернется ее прежнее мироощущение. Однако этого не произошло! Единственное, что могло бы сейчас хоть как-то порадовать ее — то, что мальчик испытывал сходные чувства.
— Если так будет угодно Алкмее, то я не против.
— Да, я хотела бы, чтобы ты показал мне окрестности вашего поместья.
Алкмея слабо улыбнулась и, протянув руку, коснулась ладони Амедео, если бы он только мог подумать тогда, что это прикосновение подобно полудню вновь наступит, в другое время, при других обстоятельствах.
В ужасе, при одной только мысли, что это вновь ее воплощение, пусть она и так всегда рядом, пусть она — живые чувства мира, Амедео мгновенно проснулся, резко приподнявшись на постели, но слабость взяла верх, и голова невольно упала на подушку.
— Отойди от него! — резко и даже зло воскликнул Кайл.
Не понимая, в чем дело, что она такого сделала, Мирра невольно отпрянула от кровати, хотя сейчас ее испугали не слова Кайла, но то воспоминание, которое предстало перед сознанием обоих. Девушка смотрела испуганно, недоуменно, теперь уже дракон испугался и за нее.
— Мирра! С тобой все в порядке?
Девушка тяжело и отрывисто дышала, не отрывая взгляда от Амедео, который тем временем открыл глаза и с не меньшим изумлением осознал, что он лежит в постели, что он ощущает слабость. И плюс к тому понимание того, что его предположения были верны, что она вновь нашла свое воплощение в простой риданской девушке. Как он должен был смотреть на нее теперь, зная, что в прошлый раз она в своем земном воплощении являлась его женой? Но если тогда его это восхищало, то теперь повергало в смятение. Он до последнего отказывался верить своим чувствам, доводам которых сейчас не мог противостоять.