Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— А-а, — зачем вам это?
— Зачем?! Как зачем! Я же должна знать: с кем имею дело.
— Тогда я могу рассказать о Балскове.
— Мне не надо о нем рассказывать: я тоже получила хорошее образование, и историю знаю очень даже неплохо.
— Я в этом не сомневался, ваше величество, но, боюсь, я сказал вам все, что мог.
— Значит, твои догадки имеют очень неустойчивую почву.
— Вы напрасно меня провоцируете, — с улыбкой ответил Георг на прямой вызов, — мои догадки имеют очень основательную базу, но
— Огромное спасибо, только от такой откровенности, больше вопросов, чем ответов!
— Ну, что делать! — невинным тоном ответил Георг.
— Насколько я понимаю, Балскове перенесся во времени, значит, он либо обладает знанием такого заклинания, либо, страшно и произнести, кто-то из Богов помог ему, верно?
— Все возможно, ваше величество, — многозначительно ответил Георг, всем своим видом давая понять королеве, что она ничего не сможет из него вытянуть.
— Да, все возможно, и даже то, что он захватил власть в Идэлии!
— По поводу власти, — вступила в разговор Руфина, — позвольте мне предложить.
— Что ж, говори.
— Что если вам отказаться от перстня королевы? И попросить Берендора вспомнить о его правах и обязанностях?
Амариллида почти испуганно посмотрела на Руфину, это было очень смелым предложением, для выполнения которого требовалось быть если не героем, то отчаянным, точно.
— Даже не знаю!..
— Перстень куда менее силен, чем власть Берендора, — продолжала Руфина, — к тому же утвержденная Великим Богом Справедливости, тогда, какова бы ни была природа таких прав Балскове, она будет сведена на нет.
— Руфина права, — поддержал Георг. — Тем более образ перстня забыт, а вот образ Хранителя, нет. Вспомните Лидию.
— Так… как тогда? Просить его помочь свергнуть Балскове?
— Нет, зачем! Он на это не согласится, да, в принципе, и не должен соглашаться. Я думаю, лучше воззвать к нему в Сияющем, причем прилюдно, и, тем самым, не перстнем утверждать свои права, а покровительством Хранителя Идэлии.
— Хорошо, Георг, но как же тогда быть с Балскове?
— Оставьте его мне — у меня с ним свои счеты.
— Свои счеты! Можно подумать ты уже древний старик, успевший насолить все, кому можно и нельзя.
Георг рассмеялся.
— Нет, к счастью, я не нажил еще столько врагов, но вот с Балскове имел честь встречаться.
— Но когда? Или ты что, был в прошлом?
— Кто знает, — уклончиво ответил юноша, — может, он уже давно присутствует в нашем времени. Но, думаю, нам сейчас лучше пойти назад, а то Лидия там, наверняка вся измучилась, гадая, о чем мы тут секретничаем.
— Кстати о Лидии и Яромире, я всерьез подумываю о том, чтобы оставить их где-нибудь в надежном месте.
— Боюсь, что единственным надежным местом, — резонно заметила Руфина, — была Поляна Хранителя Идэлии, также может, быть, Долина Времен Года, но пока стоит только говорить о большей или меньшей степени опасности, последний вариант рядом с нами.
Амариллида не стала возражать, потому как соглашалась с этим, единственное, с чем она могла бы не согласиться, это с утверждением безопасности в обители Берендора, поскольку Бог показался ей не таким уж благостным. Однако вынуждена была принять предложение Руфины.
39 глава. Выражение наказания?
Юный принц Александр уже весьма освоился в северной части дворца, уходить далеко он, правда, боялся, но свойственная ему детская непосредственность, что руководила им, словно говорила: ну, это сегодня страшно, а вот завтра, завтра мы узнаем, что таится за поворотом. Нянюшки, а их было при нем — не много не мало — но целых три, и дядька Питирим старались не отходить ни на шаг от незадачливого принца, но мальчик решил в какой-то момент всерьез поиграть с ними. Повороты, комнаты, балконы, лестницы — милое дело для пряток, в такой обстановке можно было ходить друг за другом, сохраняя неизвестность близкого месторасположения.
— Александр! — раздавались безответные призывы.
Местные обитатели замка (и те, что жили здесь до того, и те, что приехали) тоже вступили в игру, как считал юный принц, а для нянюшек и дядьки помогали с поисками.
Так, в тот день, Александра не смогли найти до самого вечера, его отец не на шутку взволновался, но слуги лишь испуганно озирались по сторонам, да пожимали плечами. Король западных эльфов тоже присоединился к поискам, в тот самый момент, когда его другой сын пробирался через заросли ивовых кустарниковых по древней дороге Идэлии, обезображенной магами во времена Великой войны.
— Где вы видели его в последний раз?
— Не знаю, — хныкающим голосом оправдывалась одна из нянюшек.
— Ну, хотя бы, во сколько точно это было?
— Точно не знаю, но не нашли мы его, когда собрались идти на очередные соревнования, то есть, в одиннадцать, а после завтрака, то есть, в девять, он был вкомнатах.
— Ну, а где вы были все это время?
Нянюшки испуганно переглянулись и виновато опустили глаза. Питирим и вовсе закрыл лицо рукой.
— Кто-нибудь мне ответит на вопрос? — вскричал король после минутного молчании слуг.
— Мы… мы, — шмыгала носом Берта, — мы думали: он играет.
— Я не спрашиваю: что вы думали — я спрашиваю: что вы делали, когда Алек, по вашему мнению, играл, то есть с девяти до одиннадцати?
Неожиданно Питирим рухнул на колени и, обхватив колени властителя, со слезами рассказывал.
— Ваше величество, простите нас ради всего святого! Во имя Тасмира, Бога добра и милосердия, во имя Великого Бога Справедливости, простите, простите! Ведь у вас добрая душа, я знаю, все знают!