Венец Чингисхана
Шрифт:
Волк развернулся и неспешно, размеренной трусцой побежал в темноту. Старик встал, разбросал посохом догорающие угли костра и пошел следом за зверем.
И Тимуджен не удержался, поплелся по степи за удивительным стариком.
Они шли недолго, хотя в темноте путь показался Тимуджену длинным и трудным. Они то взбирались на холмы, то спускались в заросшие кустарником ложбины. Где-то вдалеке ухал филин, тоскливо кричала ночная птица, словно неприкаянная душа. Наконец из ночной тьмы выступила огромная
Волк подбежал к скале, прыгнул на широкий уступ, пригнул голову, словно поклонился своему волчьему владыке, и поскреб камень когтистой лапой.
– Спасибо тебе, Серый Брат! – проговорил старец, и волк тут же исчез в темноте. А старик обернулся и выкрикнул своим хриплым, каркающим голосом: – Подойди ко мне, Тимуджен, сын Есугей-багатура! Подойди ко мне, великий воин!
Тимуджен замешкался, и старик повысил голос:
– Не медли! Твоя судьба ждет тебя! Тот, кто не слышит голос судьбы, никогда не станет властелином тысячи народов!
Тимуджен шагнул вперед, подошел к скале и поднялся на уступ, где ждал его старец.
Перед ними была ровная поверхность скалы. Старик поднял руку и проговорил:
– Тот, кто таится во тьме и видит каждый наш шаг! Тот, кому ведомы дороги зверей и понятны голоса птиц! Тот, кто стар, как горы, и молод, как весенний ручей! Великий Тенгри, открой нам врата тайны!
Ничего не изменилось, но старик взял Тимуджена за руку и шагнул вперед.
Казалось, сейчас он уткнется лицом в камень, в кровь разобьет свое лицо о скалу – но случилось иначе: в скале открылся проход, и Тимуджен вместе со своим провожатым вошел в пещеру.
Старик хлопнул в ладоши – и в руке его оказался горящий факел, озаривший пещеру неровным багровым светом. Этот свет залил закоулки пещеры, ее крутой свод, ее темные углы, он осветил в беспорядке сваленные в ней сокровища. Никогда Тимуджену не приходилось видеть ничего подобного.
Когда его отец, Есугей-багатур, был повелителем многих племен, он владел многочисленными стадами и несметными сокровищами. В его сундуках было дорогое оружие из Дамаска и китайские шелковые наряды, золоченая сбруя из Хорезма и узорные хоросанские ковры. Но в сравнении с тем, что увидел Тимуджен в этой пещере, сокровища отца показались ему черепками нищего гончара.
Здесь были золотые и серебряные сосуды из заморских краев, кубки, украшенные драгоценными камнями, изумрудные и сапфировые ожерелья и браслеты, ларцы и шкатулки из слоновой кости, усыпанные рубинами и смарагдами.
Но больше всего поразило Тимуджена оружие – мечи и сабли с драгоценными
– Остановись, безумец! Если ты тронешь хоть что-то – тебя постигнет гнев Тенгри, тебя постигнет страшная смерть! На это сокровище наложено древнее заклятие!
– Но тогда зачем ты привел меня сюда, старый человек? – раздраженно выкрикнул Тимуджен. – Только затем, чтобы подразнить видом этих сокровищ?
– Нет, – ответил старик. – Я привел тебя, чтобы отдать тебе самое дорогое, что спрятано в этой пещере. То, в сравнении с чем меркнут все драгоценные камни, тускнеет все золото мира.
Он прошел в глубину пещеры, наклонился и что-то поднял.
Вернувшись к Тимуджену, протянул ему небольшой головной обруч из тусклого металла с красным камнем посредине.
– Возьми это, Тимуджен, сын Есугей-багатура, – проговорил старик торжественно. – Возьми этот венец и храни его как зеницу ока…
– Не больно-то он хорош… – разочарованно протянул Тимуджен. – Мне больше нравится меч…
– Ты еще очень молод, Тимуджен! – вздохнул старец. – Ты еще молод, поэтому не можешь отличить подлинную драгоценность от блестящей побрякушки. Этот венец – величайшее сокровище мира, он принесет тебе победу над всеми врагами и покорность тысячи племен. Возьми его, Тимуджен, сын Есугей-багатура! Возьми и береги, как свою жизнь!
– Я возьму этот венец из уважения к тебе, старый человек! – согласился Тимуджен, но все же еще раз с сожалением взглянул на драгоценный меч.
Старец снова громко хлопнул в ладоши – и тотчас все пропало: и пещера, и наполнявшие ее сокровища…
Тимуджен лежал на кошме возле догорающего костра, а над ним, как драгоценные камни, сверкали тысячи звезд.
Он приподнялся на локте и с сожалением огляделся по сторонам.
Никого не было возле костра, никого, кроме него. Стреноженная лошадь паслась поблизости, опасливо косясь в темноту.
«Выходит, все это мне только приснилось? – подумал Тимуджен. – И странный старец, похожий на ворона, и послушный ему волк, и пещера, полная несметных сокровищ…»
Из темноты донесся голодный волчий вой. Лошадь испуганно заржала, переступила связанными ногами, сдвинувшись ближе к костру, ближе к хозяину.
Тимуджен подбросил в костер немного сухого валежника. Пламя вспыхнуло ярче, отодвинув темноту и таящуюся в ней опасность. Тимуджен снова лег, подложив под голову мешок, уставился в ночное небо, густо усыпанное яркими степными звездами. Перед его глазами снова засверкали сокровища из его сна… вот бы снова увидеть во сне ту пещеру!