Венец Чингисхана
Шрифт:
– Славик, – проговорила я неуверенно. – Можно, я у тебя здесь немножко посижу? Понимаешь, там, на улице, человек, с которым я не хотела бы встречаться…
– Нет проблем. – В его голосе прозвучало явное облегчение: наверное, он ждал, что я буду скандалить, в чем-то его обвинять, припоминать былые обиды. – Нет проблем, – повторил он. – Только извини, мне сейчас нужно кое-куда смотаться по делу. На час примерно. Ты меня здесь подожди, а я тебя потом отвезу, куда скажешь. У тебя ведь такая лампа
Вот интересно, как он сразу догадался, что это именно лампа, а не кофемолка или мышеловка времен войны с Наполеоном?
– Выпей пока кофе. – Славик показал мне дорогую итальянскую кофемашину, шкафчик с посудой и банку с хорошо прожаренными кофейными зернами.
Вообще, у него в гараже было очень уютно и просторно. Здесь можно было разместить не одну машину, и еще оставалось бы место для небольшой жилой комнаты. Куда удобнее и просторнее, чем моя комнатка в коммуналке, подумала я с завистью.
Правда, задняя стена была ободрана, торчала деревянная перегородка, кое-как оклеенная старыми газетами.
– Хороший у тебя гараж! – проговорила я одобрительно.
– А то! – Он огляделся с гордостью. – Да еще в таком месте! Это вообще-то бывший каретный сарай. Я его сам отремонтировал, вот тут только немножко осталось доделать, все руки не доходят, – он показал на ободранную стену. – Ну ладно, я побежал, а ты тут располагайся, будь как дома!
Он исчез, а я уселась с ногами в старое кресло, которое стояло возле стола с кофейными принадлежностями, и задумалась.
Что происходит? Что за странные люди крутятся вокруг меня? Неужели Летиция права, и все это каким-то образом связано с моим происхождением?
И тут я спохватилась, что разгадка, может быть, находится сейчас передо мной, в этой бронзовой лампе.
Я вскочила, поставила лампу на стол, оглядела ее.
Ну да, в этом бронзовом страшилище можно спрятать не то что венец Чингисхана – в нем поместилась бы корона Российской империи или знаменитая шапка Мономаха!..
Вот только как ее разобрать?
Я крутила лампу и так и этак, пыталась нажимать на разные ее части – на колонны, на купол, на детали фронтона, но нигде не было потайных пружин или тайников.
В конце концов, перевернув лампу вверх тормашками, я увидела, что ее основание крепится четырьмя латунными винтами.
Всего-то! Как говорится, ларчик просто открывался…
Среди инструментов Славика я нашла отвертку, отвинтила и сняла основание лампы.
Меня ждало разочарование: внутри лампа оказалась пустой.
Ничего – ни венца, ни какой-то подсказки.
В чем же дело? Может быть, меня уже кто-то опередил? В принципе, в этом нет ничего удивительного – лампа простояла в странной мастерской Василия Ивановича больше пятнадцати лет, за это время сам хозяин или
Но ведь Летиция говорила, что древний артефакт – венец Чингисхана – только сейчас должен вернуться из небытия! И что именно я должна его найти!
Мало ли, что она говорила? Почему я должна верить этой подозрительной гадалке? Только потому, что она показала мне несколько удивительных фокусов?
Или все же я должна верить ее словам?
За этими мыслями я расхаживала по гаражу Славика, от стены к воротам, от ворот к стене, от сомнений к уверенности, от уверенности к сомнениям. Дойдя в очередной раз до ободранной задней стены, я остановилась.
Мой взгляд наткнулся на старую газету, торчащую из многослойных поздних напластований.
Газета была пожелтевшая от времени, еще дореволюционная, с «ятями». Но вовсе не это привлекло мой взгляд.
Я увидела часть заметки, в которой мелькнула знакомая фамилия.
Не просто знакомая – моя собственная фамилия.
«…известный скульптор Архангельский… на могиле полковника Антона Ивановича Гузеева…»
Остальная часть заметки была скрыта под многочисленными более поздними слоями.
Это не может быть случайностью!
Теперь я верила словам Летиции, верила, что каждым моим шагом руководят звезды, или судьба, или какие-то высшие силы… иначе как объяснить такое совпадение? Я случайно попала в этот гараж, в этот старый каретный сарай – и нашла на стене упоминание о своем предке, о самом существовании которого узнала только накануне!
Нет, я должна немедленно прочесть эту заметку!
Я нашла среди инструментов Славика широкий нож, осторожно отодрала верхние слои газет и обоев, стараясь не повредить дореволюционную газету.
Через несколько минут мне удалось прочесть всю заметку.
Она посвящалась надгробию, которое помещик Гузеев установил на могиле своего героического деда. Это надгробие по заказу Гузеева изготовил известный скульптор Константин Архангельский.
Но самым интересным был не текст заметки.
Гораздо интереснее была помещенная тут же фотография самого надгробия. Я долго стояла, разглядывая эту фотографию, и с трудом верила собственным глазам.
Потому что это надгробие как две капли воды было похоже на ту лампу, которую я получила в мастерской Василия Ивановича.
Я подбежала к столу, схватила лампу и вернулась к стене с газетой.
Никаких сомнений – те же четыре колонны по углам, тот же треугольный фронтон, тот же купол, увенчанный крестом, звездой и полумесяцем – ну, понятно, полумесяц символизирует мусульманских предков покойного, крест – его переход в православие, ну а звезда… не знаю, еще что-нибудь.