Венец судьбы
Шрифт:
— Вы употребляли кислоту в Гильдии? — рявкнул Олден.
— Проклятье. Нам было по семнадцать, — простонал Адам, прикрыв рот рукой и глядя на меня. — Ты не под кайфом, Син. Всё происходит на самом деле. — Он покачал головой, словно с трудом верил собственным словам. — После смерти Эдриана, ты даже ругаться стала иначе.
— Он умер, да, — фыркнула я, отступая, когда Король Орды поднялся на ноги. Он возвышался надо мной, заставляя до боли в шее запрокинуть голову, чтобы выдержать его взгляд, теряясь в нём. — Я не
— Ты делала с моим членом гораздо больше, женщина.
— Ты умеешь лгать! Я знаю, что окажись рядом со мной эта штука, я бы умерла!
От его хриплого смешка жар пронзил тело, вторя огню, тлеющему в глазах Райдера.
— Ты умерла не от моего члена. Не он убил тебя, Питомец. Ты принимаешь всё и довольно часто умоляешь о большем.
— Лжец. — Я ещё немного посмотрела на него и зевнула, изображая усталость. Если я не смогу добраться до ванной, может, удастся сбежать из окна спальни. — Я устала. Может ли кто-нибудь, помимо Короля Орды, показать, где я буду спать сегодня?
— Уверена, что готова? Потому что сегодня ты будешь спать со мной, — задумчиво произнёс он с волчьим блеском в глазах.
Мои женские части радостно подпрыгнули, и я тут же их осадила.
— На удивление, я совсем не устала. — Я отпрянула назад, и он сократил расстояние между нами, прижав меня к столу, положив руки по обе стороны от меня, заключая в клетку.
— Ты в моём меню. Если ты не предлагаешь стать моим обедом, я предлагаю вернуться на свою сторону стола, жена. Уверяю, после всего увиденного за сегодня, мне больше всего на свете хочется напомнить, кому ты принадлежишь.
Я проглотила комок в горле и наблюдала, как хищническая сторона Райдера оказалась выставлена на всеобщее обозрение, и это было одновременно захватывающе и страшно.
— Ты отодвинешься, чтобы мне не пришлось прикасаться к тебе?
— Нет, — он плутовато ухмыльнулся, изучая меня сквозь полу прикрытые веки.
Я подалась ближе, к его аппетитному рту, наблюдая, как он следит взглядом за моим языком, которым я облизнула пересохшие губы, будто он внушил идею поцеловать его. В момент, когда наши губы коснулись друг друга, и его язык скользнул по моим, словно пытаясь проникнуть в рот, я хихикнула, нырнула под его руки и отошла.
— Думаешь, я тебя поцелую? — Фу, ты не в моём вкусе. — Я ухмылялась, пока мне не преградил путь мужчина с выражением боли на лице. Он единственный не смеялся над тем, что происходило со мной.
— Цветочек, — сказал серебристоглазый мужчина. Я остановилась, привлечённая тем, что открыто отразилось в его взгляде — печаль, которая тронула сердце и заставила замереть. Я знала этот взгляд, потому что сама ходила с таким, когда этот вид убил моих родителей.
— Ты скорбишь и переживаешь невыносимую боль от потери.
Он медленно кивнул.
— Я потерял того, кого сильно любил.
— Ты Фейри. Все знают, что Фейри никого не любят.
Он улыбнулся и посмотрел мне в лицо, прежде чем фыркнуть.
— Забавно. Из твоих уст это звучит чертовски иронично и почти весело. Прости, Цветочек. — Он обошёл меня и молча вышел. Мне на глаза навернулись слёзы, но я не понимала, почему плохо из-за него или ему подобных. Но что-то внутри подсказывало, что так и должно быть.
Я развернулась на пятках и обошла стол. Затем сев, посмотрела на Райдера и заметила боль, промелькнувшую на его лице, прежде чем он тихо произнёс:
— Не приставай к Ристану.
— Фейри не любят. Они не переживают эмоций, и не знают, что такое кем-то дорожить. Если и так, то только для того, чтобы заманить своих жертв в ловушку. Именно поэтому я не вышла бы за тебя замуж, — заметила я, и он прищурился. — Ты никогда не сможешь полюбить меня. Ты, и все Фейри, не способен любить кого-то. Тем более что ты — самый злой из них, Король Орды.
Моё заявление было встречено молчанием, и все взгляды переместились с меня на Райдера. Вздохнув, он откинулся на спинку стула и несколько раз постучал указательным пальцем по столу, глубоко задумавшись.
— Я тоже в это верил, пока кто-то достойный любви не шлёпнул меня по заднице и не изменил образ мыслей. Она всё изменила.
— Похоже, она не очень преуспела, если ты пытаешься съесть меня на ужин, Фейри. — Я пожала плечами, глядя на пирог. Весь ужин уже на мне, повредит ли кусок пирога?
— Голодна? Ты чуть ранее умирала с голоду, — произнёс Райдер, вопросительно приподняв бровь.
— Вообще-то у меня пропал аппетит. Думаю, я бы и пирог есть не стала. Мудак.
— Хорошо, пойдём в кровать.
Я чуть не проглотила язык, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы задержаться и не оставаться наедине с ним, но Олден тоже встал, зевая, и кивнул, демонстрируя усталость.
Адам тоже поднялся, оставив меня с Райдером и другими Фейри. Все в комнате смотрели на меня, пока Райдер не откашлялся, а затем все разом исчезли, оставив нас одних. Райдер встал, обошёл стол и подошёл ко мне, протянув руку с улыбкой и огнём в золотистых глазах.
— Пойдём со мной, Питомец.
— Мне это кажется плохой задумкой.
— Знаю, но я обещал не кусаться и не заставлять тебя плясать на мне.
— Люди ради тебя такое делают? — спросила я, и его улыбка стала шире. Я уточнила, о чём говорю: — Я говорила о танцах.
— Лишь одна девчонка, и после, я оказался потерян.
— Ты заблудился?
— Нет. Я знал, где я и кто я, но то, как она двигалась, и вкус её губ заставил меня почувствовать себя пьяным от огня, который она распалила во мне.
— У меня плохое предчувствие, что ты говоришь обо мне. Думаю, следует получить судебный запрет или что-то в этом роде.