Венера. Архаизмы

Стругацкие Аркадий и Борис

— Дурак, — убежденно повторил Василий. — Иди к нам работать. Денег у нас, правда, не платят, так ведь жить как человек

будешь.

Быков молчал, с брезгливым равнодушием глядя поверх головы подонка. Михаил Антонович вздыхал. Юра с изумлением заметил у него на добрых глазах слезы. «Жалеет эту мразь?» — подумал он.

Человечек неожиданно успокоился.

— Нет уж, — сказал он. — Этак не пойдет. Это уж вы, коммунисты, работайте без денег. А я еще так поживу. У меня кое-что еще есть. — Он хвастливо похлопал себя по груди, затем испуганно замолк, искательно улыбнулся Быкову и сказал: — Спасибо вам за спасение, добрые люди. Спасибочка. А я уж

теперь пойду. Может, мне еще пофартит.

Он попятился, кланяясь, затем повернулся и торопливо зашагал прочь. Быков стоял, расставив ноги, смотрел ему вслед, и багровые отсветы ползали по его неподвижному лицу. Затем он резко повернулся к Михаилу Антоновичу. Михаил Антонович стоял с непередаваемо печальным выражением лица. Быков сказал сквозь зубы:

— Ничего подобного, Михаил. Мы это делали не для них. Это так, отходы. Издержки производства.

Все помолчали. Затем Юра тихонько спросил:

— Что это значит — пофартит?

Василий уверенно ответил:

— От слова «фартук». Наберу, мол, полный фартук драгоценностей.