Венера
Шрифт:
– Беременность может наступить, - он вдруг задумался.
– Что?
– Похоже, я болен.
– Ты о чём?
– Эти яйцеголовые что-то сделали со мною.
– Конечно, сделали, чип вживили, пытали.
– Нет, я не об этом. Они с моими мозгами что-то сделали.
– Ты о чём?
– не поняла я.
– Ты меня возбуждаешь, сама мысль прикоснуться к тебе не вызывает отвращения, мало того, я хочу заняться с тобой этим самым... спариванием, в общем, и даже мысль, что у нас будут дети,
– А раньше, значит, вызывала.
– Ну, я не допускал даже мысли о такой возможности.
А я вспомнила сравнение с собакой. Не стоило развивать эту тему. Но подмывало, очень.
– Почему?
– Я - высокородный. А мы вступаем в отношения только с высокородными.
Мда. Куда я попала? Хотела уйти, но по-прежнему сидела.
– Ладно. Так вот, мы не договорили. Беременность, вирусы - тебя не пугают?
– На брак со мною можешь не рассчитывать. Как я уже говорил, мы не допускаем даже мысли о таком с кем-то невысокородным. Детей...
– он задумался.
– Детей я могу содержать. Но опять же, неофициально. То есть, никогда не признаю, что это мои дети, хотя могу давать на них денег.
Перспективы открывались, прямо-таки, ах!
– Что дальше?
– я уже как он заговорила.
– Вирусы? Это что такое?
Объяснять ему пришлось подробно и долго. Как я поняла, должна действовать защита, которая борется с ними. Иммунитет. Всё! Да, есть болезни, которые поражают тела, а защита с ними не справляется. Но эти болезни по сути - отравление организма, влияние извне. Биологическое оружие. Но всё равно, при нормальном иммунитете они не страшны. Единственная напасть - преждевременная старость. Хотя если не употреблять наркотиков и рожать каждые три года, то и это не страшно. Ну, так у высокородных.
Я просто хлопала глазами. А потом этот умник выдал: наше ДНК с ними почти не отличается, даже больше, мы имеем поющую ДНК, что это значит, он пока не знает. А значит, и у нас всё должно быть, как у них. Но это было не так.
А я вдруг почему-то вспомнила Дао. Как он представился? Да... Ларини?
– Дао?
– Господин Дао, - поправил он, по привычке, как я поняла.
Мы встретились взглядом. Я просто отвернулась. На глаза выступили слёзы. А потом встала и пошла куда глаза глядят.
Стало так обидно. Мысли все выветрились. А с чувствами мне не удавалось совладать. Не заметила, как во что-то врезалась.
Подняла заплаканный взгляд.
Хотела сказать "уйди", но сдержалась. Он ведь не поймёт, что я вовсе не хочу, чтобы он уходил. При этом один его вид вызывает боль. Хочу, чтоб остался, извинился, сказал, что я ему дорога. Правда, от высокородного экспериментатора ждать этого не приходилось.
– Что опять?
– сказала довольно грубо. Не собиралась с ним быть вежливой.
– Давай поговорим?
– Уже поговорили.
– Нет, не о том.
– Господин высокородный Дао, о чём вам говорить с низкородной Венерой?
– съязвила я.
– Забудь про всю высокородность. Сейчас она не к месту.
– Мне больно. Вот тут, - показала на сердце.
– Я проверю тебя и вылечу.
– Это не лечится капсулой.
– Тогда как?
– он положил руки на мои бока.
– Ты ведь болен и хочешь вылечиться.
– Болен. Но лечиться не хочу, - и он вдруг поцеловал меня. Странно, но я не хотела отталкивать его.
– Что ты со мной делаешь?
– прервался он, проводя по моим волосам.
– Что же?
– Сводишь меня с ума, - и он вновь поцеловал со всей страстью.
Я его оттолкнула, но он не отпустил.
– Нет, Дао. Я не согласна на роль любовницы высокородного.
– А я тебе и не предлагал, - прошептал он.
– Как же не предлагал?
– припомнила я недавнюю "возможность расслабиться".
– То было до того, как я узнал, что ты не такая.
А меня это рассмешило. Видно, нервишки шалят! Судит по словам, а не поступкам.
– Ты не прав. Разве ты судил по поступкам? Слова могут лгать.
– Но ведь это тёмные лгут, если им выгодно, - вдруг сказал он.
– Тёмные? Светлые? День и ночь, мужчина и женщина, две стороны одной монеты. Нет чёрного и белого. Есть лишь разные оттенки. Если человеку плохо, надо ему помочь, если он дарит радость окружающим, то можно зарядиться этим светом и нести его дальше, - пробормотала я.
– А слова... Да, они могут ранить или лечить, но важнее поступки.
– Ты на меня больше не сердишься?
– Дао...
– я не хотела говорить. Поцелуй чуть уменьшил боль. Хотелось забыться, вопреки здравому рассудку.
– Называй меня по имени. Ларини.
– Лар...
– я не смогла сказать дальше.
– Больше не ставь надо мной экспериментов, ладно?
– отчаянно попросила я.
– Как скажешь, Нера, - сократил Венеру, лишь пропустив первый слог.
– Нера?
– я удивлённо вскинула бровь.
– Ты сократила моё имя. Я - твоё.
– Но Нера?
– Несущая свет. РА - свет на древнем языке.
Я улыбнулась. Впервые, как встретила его. Грустно, как мне показалось.
– Ладно, пойду домой. Уже пора ложиться спать.
Он удержал меня в объятиях.
– До завтра, Лар, - я не смотрела ему в глаза. Слишком больно.
– До завтра, Нера.
Он нехотя отпустил меня, а я пошла по склону вверх, а потом вниз, в долину, где сейчас жила.
Выгнав из своей постели настойчивых ухажёров, я обняла подушку из травы и уснула.