Венга 19 Дом. Вернуть право на мечту

Эллисон Юлия

– Ну, даже не зна-аю… Какие-то они все не такие, – закапризничала я.

– Вот, посмотри на этого! – бабка подлетела к одному из молодых мужчин. – В глазках огонь, задор, бунтарство! Так и хочется выбить из него эту спесь! А вот этот? – подняла на ноги совсем молодого паренька. – Совсем еще мальчишка! Девственник! Сама на него вчера облизывалась, но так и быть, уступаю! А этот! – она начала нахваливать еще одного абсолютно не интересного мне мужчину.

Внимательно выслушала все рекомендации под внимательным взглядом бабки, стараясь не отсвечивать своим ужасным настроением

и из последних сил держаться.

– Ты думаешь?? – с сомнением в голосе протянула я.

Еще раз прошла по рядам. В четвертом ряду стоял один парень, который хоть и не нравился мне, как Дарий, но я бы сказала, что довольно интересный экземпляр.

– Ну, хорошо. Того и этого! – ткнула я в двух мужчин, один из которых раньше был мужем лучшей подруги Вийны. Может быть, он знает, что случилось с Дарием? Но чувствую, я эту историю знать даже не захочу. А интересно, почему он вообще оказался среди свободных? Насколько я помню, мужья хоть и остаются на планете, но свободными не становятся из-за возможности возвращения из колонии. Это же временно, оттуда иногда и вернуться можно.

– Хороший выбор! – захлопала в ладоши бабуля, – решила сыграть на контрасте? Девственник и Джордановский мальчик? Интересное сочетание! – действительно, обученный всему чему только можно научиться мальчик и полный профан во всех сферах. О чем ещё можно мечтать?

Чуть не застонала вслух от отчаяния. Я, конечно, знала, что наш дом занимается поставками нетронутых никем мальчиков-зайчиков. Зайцами их кличут из-за пугливости оных. Есть любительницы и на такую экзотику на Венге. Но чтобы такое счастье всучить мне?! Да они же даже первое обучение не проходят! И живут в отдельных помещениях Дома, чтобы не дай Матерь не увидели ничего эдакого до возраста продажи! И вообще воспитание у них довольно специфическое! Вот вечно я умудряюсь влипать в дурацкие ситуации!

– На мальчика-зайчика документы вот, – сразу отозвалась бабка, отрезая мне пути к отступлению, подавая мне тонкую папочку, куда она уже сноровисто успела вписать мое имя. Черт! Его же даже и продать никуда нельзя будет! Необученные наложники никому не нужны, а зайчиком он перестает считаться, стоит ему только сменить хозяина. И не важно, что самого использования не было!

Двумя пальцами, словно ядовитую змею, взяла папочку.

– Второго тоже в личный гарем возьмешь, или сначала попробуешь?

Вот же старая кошелка! Знает, как привязать меня к одному месту! Личный гарем, вон, уже всучила! Но я не та наивная, добрая, жалостливая и всепрощающая девочка. Я изменилась! Раньше надо было приманивать! Попрошу Джордановского выпускника обучить мне этого зайца, и продам обоих, улетая отсюда!

– Вписывай, – решительно кивнула, кивая своим новым наложникам на выход.

Зашла в свою новую комнату, спиной ощущая двух мужчин позади себя. Обернулась. Джоржановский мальчик без промедления опустился на пороге на колени, зайчик же просто растерялся. Готова была головой постучаться об стену! Вот за что мне это необученное ничему чудо! Венговские госпожи даже специально таких зайчиков у нас покупают и воспитывают, чтобы потом перед обществом блеснуть своими умениями профессиональной дрессировки. Есть даже конкурсы, кто быстрее воспитает.

– При входе в личную комнату любой женщины ты должен вставать на колени, – проинструктировала зайца, наблюдая за его растерянной мордашкой. Тот послушно опустился рядом со вторым. Ладно, еще хоть вменяемого выбрала, бывает, и специально злобные воспитываются, чтобы обучать было интереснее.

Зашвырнула папки с их личными делами подальше в шкаф. С глаз долой – из сердца вон, даже не потрудившись открыть и прочитать там что-то.

– Имена.

– Крийс, госпожа, – отозвался Джорждановский.

– Кейни, – девственник.

– Значит так, Крийс, берешь этого зайца под свой неусыпный контроль. Объяснить ему НА СЛОВАХ все правила поведения, – выделила интонацией желаемый метод обучения, а то знаю я этих ушлых гаремников. Быстро моего зайца под себя подомнет. Мой заяц, раз я его себе забрала! Сама трахну!

– Игрушки ему показывать, госпожа? – сразу отозвался тот, понятливо кивая.

– Покажи, чтобы сюрпризом не было. Но без практики, и даже без просмотров оной же. Только на словах. Это ясно?

– Да, госпожа, – все та же тупая покорность в голосе.

Невольно передернулась, вспоминая, кто еще мог говорить таким голосом при Вийне. Вот за что мне все это? Надо было убедиться, что зверьки не сломаны, прежде чем брать себе, – подумала. Ну, хоть сейчас что ли проверить?

Подошла вплотную к Крийсу, желая рассмотреть его поближе.

– Разденься, – приказала ему, краем глаза отмечая, как Кейни стыдливо вздрогнул, отводя глаза в сторону. Вы что, издеваетесь? Оно еще краснеть и бледнеть будет?! Даром, что на Венге родился!

Тем временем выпускник Джордана тягуче встал со своего места, неожиданно смело заглядывая мне в глаза и улыбаясь. От сердца немного отлегло – значит, не сломан. С удовольствием проследила за его руками, пока он плавно снимал с себя одежду, явно рассчитывая произвести на меня впечатление. И он произвел.

На Непане я уже отвыкла от столь запоминающейся красоты, да и выпускника Джордана у меня никогда не было. Моя мать была лишь третьей дочерью Старшей госпожи, и особых привилегий не имела, хотя говорят, что отец у меня все же был Джордановский. Но я его не помню, так как его продали в другой Дом, когда я была ещё совсем маленькая. Там была какая-то очень мутная история, из-за которой мать возненавидела своих сестер и пожелала уехать из Дома как можно дальше, едва я подросла и выучилась.

Ну а я.. я её поддержала, лишь бы больше никогда не видеть боли и ужаса в любимых синих глазах цвета неба. Я не могла ничего изменить, но и больше мучить себя не желала.

За размышлениями о маме и несбыточных мечтах совсем не заметила, как Крийс закончил раздеваться и давно уже стоит и ждет осмотра. Не стала его разочаровывать, обойдя по кругу.

Красив, но до Дария ему далеко.

Да что меня зациклило-то так на нем?! Нет его! Нет его больше! Хватит над собой издеваться!

– Можешь одеваться.