Вентус

Шредер Карл

Сабля со звоном опустилась вниз, ударив ее по руке. Плечо обожгло острой болью. Каландрия откатилась, пнув нападавшего ногами. Тот упал. Она перепрыгнула через него и с плеча рубанула человека, стоявшего за ним. В комнате было полно вооруженных солдат. Каландрия изворачивалась, пиналась и пыталась пробраться к двери.

Ее ударили саблей по спине и ткнули под ребра. Ружье в мешковине клацнуло. Каландрия выругалась и удвоила усилия.

В конце концов ее загнали в угол. У камина продолжалась бойня. Манин погиб, и все остальные солдаты, с которыми она познакомилась за последние дни, тоже. Перед Каландрией стояли трое отчаянных защитников, а за ними сгрудилась целая толпа.

Каландрия надеялась, что ей не придется воспользоваться ружьем, пока она не встретится с Армигером, и не только потому, что стрельба из него насторожит Ветры.

–  Простите, - сказала она и сняла с плеча микроволновое оружие.

Ружье фыркнуло, из ствола вырвался огонь, выпуская налево и направо первые заряды наноэнергии. Каландрия прицелилась в одного из защитников, потом в другого Она кричала, по лицу текли слезы…

Как только путь к двери был расчищен, Каландрия рванула вперед. Ею владело одно-единственное желание: немедленно найти Армигера и освободить себя от необходимости убивать кого-то еще.

Вот и амбразура. От сторожевой башни к главной башне замка вели две стены, образуя узкий проход. Внизу стояли паровые пушки, готовые послать заряд из гравия в любого, кто попытается пройти в ворота или…

…забраться на стену.

Каландрия увидела летящие камни мельком - за миг до того, как они выбили булыжники у нее из-под ног.

* * *

Лавин отдал все приказы. Теперь ему оставалось лишь положиться на Хести и других командиров. Он очень не хотел покидать армию в разгар штурма, но так было нужно. Впервые за несколько месяцев Лавин чувствовал, что держит ситуацию под контролем, а потому был спокоен.

Он нетерпеливо щелкнул пальцами.

–  Где наш мародер?

–  Я здесь, милорд!
– высунулся Эней.

Он выглядел куда лучше, чем несколько дней назад; израненная спина его была замотана бинтами и прикрыта кирасой. Сломанную руку поддерживала повязка, а синяки на лице почти исчезли.

–  Пошли!
– кивнул ему Лавин.

Они стояли между камнями разрушенного храма в километре к востоку от летнего замка. Засыпанная песком дорога вела отсюда к квадратной башне с воротами, служившими когда-то главным входом в замок. Ворота этой башни давно были замурованы тяжелыми камнями, а дорога брошена на произвол пустыни. Однако Эней и некоторые из его сообщников знали, что существует еще одна дорога, построенная в ту же эпоху, состоящая из узких проходов, которые вели _в глубь дворца. Минеры Лавина нашли «тропу духов» как раз там, где говорил Эней. Они проникли к самым стенам дворца и повернули назад только тогда, когда наткнулись на лабиринт старых катакомб. Эней пообещал провести их по катакомбам; более того, он был талисманом Лавина.

–  План тебе известен, - сказал Лавин, обращаясь к Хести и шагая вслед за Энеем к темной квадратной пасти, что зияла под наполовину обвалившейся стеной из желтого камня.
– Штурм крепостной стены - всего лишь отвлекающий маневр, однако он должен по-настоящему связать силы противника. Наша задача - выгнать их из башни на стены. Мой отряд проникнет в башню и захватит королеву. Когда мы просигналим, вы прекратите атаку.

Хести покачал головой:

–  Это я понимаю. Я только не понимаю, почему именно вы должны идти туда.

–  Потому что ответственность лежит на мне. И я хочу спасти жизнь королевы.

–  Но это опасно. Если вы погибнете…

–  Тогда ты продолжишь атаку, пока не захватишь королеву другими средствами. Я просто пытаюсь закончить штурм без особого кровопролития. Жизни людей стоят риска.

Он в упор смотрел на Хести. В конце концов полковник отдал честь и кивнул:

–  Хорошо.

Лавин пригнул голову и вошел в прохладную тьму пещеры. Эней ждал его вместе с пятнадцатью солдатами - элитарным отрядом личных телохранителей Лавина.

У четверых были с собой сигнальные трубы, у троих - круглые, как бычий глаз, лампы. Они столпились в маленькой пещерке рядом с узкой щелью в стене. Если бы Лавин не знал, что это туннель, он принял бы ее за трещину между двумя громадными каменными плитами.

–  Милорд!

Эней взял одну из ламп и, повернувшись, скользнул в щель. Глядя, как мародер извивается, словно червяк, Лавин боялся, что он вот-вот застрянет. Однако Эней продвигался вперед, и через миг генерал, подавив страх, последовал за ним.

Холодный камень сжал его со всех сторон. Ему пришлось повернуть голову и протискиваться боком, не спуская глаз с колеблющегося света лампы Энея. Если бы этот свет потух, Лавин, наверное, обезумел бы от страха, которому никогда не поддавался на поле боя.

В конце концов проход чуть расширился, и Лавин пробрался к Энею, который остановился и поджидал его.

–  Вот мои владения, - сказал старик.
– Мусор, выброшенный знатью. Смотрите!

Он поднял лампу. Огонь осветил металл у пола.

–  Что это?

–  Подношения Ветрам, - презрительно сказал Эней. В свете лампы блестели монеты и медные подсвечники, запорошенные песком.
– Видите слова?
– Старик показал на буквы, нацарапанные на стене.
– Это послание мастера рабочей бригады Ветрам с просьбой о том, чтобы они благословили его семью за подношение.
– Эней фыркнул.
– Я бы на эти монеты полгода жить мог!

Лавин оценил его страстную речь, тем не менее покачал головой.

–  Скорее всего Ветры благословили его дом. Пошли, нечего время терять.

Эней, что-то ворча себе под нос, зашагал вперед. Люди Лавина тихонько шли сзади по глубокому извилистому туннелю с занесенным песком полом. Воздух был холодный и затхлый; тишину нарушали лишь еле слышные барабанные удары, раздававшиеся с неравномерными интервалами. «Выстрелы из паровых пушек», - сообразил Лавин.

Удары становились все громче и громче, затем после каждого из них с низкого потолка стали сыпаться пыль и песок. Эней несколько раз оглянулся; на его лице была неподдельная тревога. Лавин жестом велел ему идти вперед.