Верь мне 1. (не) Верю

Аверина Екатерина

Тося в короткой юбке сидит на рабочем столе нашего философа. Ее ноги широко расставлены, руки обвиты вокруг его шеи, а пухлые губы целуют мужские.

Меня не задела эта сцена. Если только совсем капельку, ведь мужчина недавно ухаживал за мной. Как же быстро они забывают… Но в данном случае так даже лучше. Если Юдин переключится на Тосю, он отстанет от меня, Аслан успокоится и повода для ревности у моего мужчины не будет. Нам и без того сейчас сложно.

— Аня, — Артем догнал меня уже на лестнице.

— Все не так, как ты думаешь, — зачем-то

произнесла знакомую, причиняющую боль фразу и сделала шаг назад от мужчины.

— Но это действительно так, — начал оправдываться он. — Антонина пришла сама, я даже среагировать не успел. Две секунды, Ань, между твоим и ее приходом.

— Артем Васильевич, — посмотрела ему в глаза. — Мне все равно. Правда. Это ваша личная жизнь и делить ее вы можете с кем угодно. А у меня муж, — напомнила ему. — И я люблю его. Если у вас с Тосей все получится, я буду только рада.

— Аня, — он ловит мою руку, накрывает ладонью. Вижу, что сильно нервничает. — А мне что делать, если я тоже? — заминка. — Тоже тебя люблю.

Юдин неожиданно шагает вперед и целует меня прямо в губы. Я растерялась, замерла, задержала дыхание, а он прикоснулся к ним языком, еще и еще. Мой судорожный вдох. Артем пользуется и прижав ладонь к затылку делает поцелуй глубже.

Прихожу в себя, с силой отталкиваю, быстро оглядываюсь по сторонам. Выдыхаю, не увидев случайных свидетелей этого кошмара.

— Никогда больше так не делай, — шиплю на него, толкаю мужчину в грудь. Он отходит, а за его спиной стоит Тося и огромными от возмущения глазами смотрит на все происходящее. Мне стало нехорошо. Какое-то внутреннее, неприятно саднящее чувство сжало грудную клетку и не дает сделать полный вдох.

— Ань, прости, — Артем делает назад еще шаг. — Перегнул, — разворачивается, долбит кулаком в стену и размашистым шагом уходит, оставляя нас с подругой в коридоре.

— Не говори никому, — кидаюсь к Тосе, беру за руки. — Я тебя очень прошу, — понимаю, что, если дойдет до Аслана, а это непременно случится, узнай кто-то из сотрудников, он просто убьет Юдина. — Тосенька, я очень-очень тебя прошу. Не говори.

Она так ничего и не ответила. Я рванула по коридору в сторону санитарных помещений. Забежав в туалет, стала тереть губы водой из-под крана, прополоскала рот, но у меня все равно ощущение, что запах чужого мужчины прилип к коже. Как же стыдно. Ужасно просто! В сумке звонит телефон, это Аслан за мной приехал. Как посмотреть в глаза? Что ему сказать? Надо сказать правду, ведь мы договорились. Только мне страшно. Очень-очень страшно. И совсем не за себя!

Зачем Артем это сделал?! Ну зачем?!

Смотрю в забрызганное зеркало на свое раскрасневшееся лицо, а муж продолжает звонить.

— Да возьми ты уже трубку, — с нотками обиды в голосе говорит Тося. Она все же пришла следом за мной и устроилась на подоконнике с сигаретой. — Аслан все равно уже знает.

Глава 38. Еще одно признание

Аслан.

Меня

буквально взорвало, когда я увидел фото, где выродок заместителя губернатора прикасается к моей женщине! Она МОЯ, черт возьми! Не дошло до него с первого раза, значит. Окей. У меня есть иные рычаги, которые доходчиво ему объяснят, что трогать чужое чревато оторванными руками!

— Рат, здорово, — звоню другу. В ответ мне раздается радостное сопение. — Я не вовремя? — ржу представляя от чего мог его оторвать.

— Да иди ты, Амиров! — огрызнулся Ратмир. — У меня секса не было почти две недели! На беговой я. Говори, слушаю. Ты ж звонишь не потому, что мы сто лет не виделись?

— Ты прав, извини. Навалилось. Можем совместить. Сегодня я с женой, а завтра вечером вполне можно выбраться. Может даже семьями? Сможешь малого на два- три часа с няней оставить?

— Не, у нас зубы. Это Ад, Аслан, — смеется друг. — Хочешь, закинь завтра Аньку к нам. Понянчится заодно, моя только рада будет, а мы сгоняем развеемся и поговорим.

— Спасибо, заботливый папаша, — с улыбкой обрываю связь.

Сердце защемило. Я рад за друга, но самому хочется взять на руки сына, вставать к нему ночью, учить ходить, услышать первое «Папа». Надо налаживать отношения с женой и пробовать снова увеличивать нашу семью.

А вот и она. Анюта обреченно бредет по ступеням пряча взгляд в волосах. В руках нервно сжимает ручки от сумки, короткий сарафанчик подчеркивает стройные соблазнительные ножки. Любуюсь своей женщиной. Самая лучшая. Самая красивая, но этот сарафан я выброшу.

— Привет, маленькая провокаторша, — обнимаю за талию, облизываю пересохшие губы. — Ты чего трубку не берешь? — убираю ее локоны за уши открывая лицо, глажу пальцами по щеке. Она мягко уклоняется и смотрит куда угодно, только не на меня. Интересно, скажет или нет?

— Мы едем? — выдыхает, даже пытается улыбнуться.

— Конечно, — открываю перед ней дверь, помогаю сесть в автомобиль, устраиваюсь рядом, беру малышку за руку переплетая наши пальцы и устраиваю руки на колене.

Анютка отвернулась к окну и до самого дома моих родителей ни проронила ни слова. Я не давлю понимая, что в этом поцелуе моя женщина не виновата. Я допустил всю эту ситуацию, мне ее и разгребать. Даже если не признается, не стану винить. Сейчас это точно не то, за что я буду ее упрекать. Просто морального права не имею это делать.

Понятливый водитель вышел покурить, а я мягко развернул ее лицом к себе и поцеловал в искусанные губы. Ругал сотню раз, все равно она продолжает это делать. Зажимается, не отвечает на прикосновение, но я осторожно, настойчиво ласкаю ротик любимой девочки сходя с ума от ее вкуса.

— Ну же, — шепчу, заглядывая в глаза. — Пусти меня.

Пальцы путаются в волосах на затылке. Анюта приоткрывает ротик, наши языки сталкиваются в неуверенном нежном касании, от которого по всему телу вновь проходят разряды тока.