Верь мне, Есения
Шрифт:
Аудитория взрывается от смеха, и даже у профессора на долю секунды на губах появляется легкая улыбка.
— Почти правильно Скляревич. Только его звали Сбиникус. Но весьма похвально, что вы ознакомились с параграфом, прежде чем явится на пару. Молодец.
Я мигом становлюсь свекольного цвета, чувствуя, что жаром наливаются не только щеки, а еще и уши, и плюхаюсь обратно на сидение. Это ж надо было так опростоволоситься!
Плечи соседки тоже подозрительно подрагивают.
— Очень смешно, — обиженно ворчу я.
— Очень, — подтверждает Лали. — Я прям, чувствую себя отомщенной.
Кидаю искоса взгляд на нее, и тоже начинаю хихикать.
Квинтин опрашивает еще парочку бедолаг, которые отвечают с переменным успехом, а после, довольный результатом, начинает читать лекцию.
Несмотря на строгость преподавателя, сам предмет оказывается довольно-таки увлекательным и интересным.
Как выясняется, все достижения техники, которыми пользуются в этом мире, и есть своеобразные артефакты. Например, те же порталы, оплетенные сетями магических нитей, позволяют соединить две точки пространства. Или элементарный светильник, заключивший в своем корпусе частицу излучения, которая преобразовывает энергию в свет.
Одним словом — технический прогресс был бы попросту невозможен без науки артефакторики.
Я тщательно записываю все, что говорит лектор, стараясь не пропустить ни словечка, и даже не замечаю, как пролетает время. Звонок объявляет об окончании пары, но профессор Квинтин, отпустив других студентов, просит нашу группу “опоздашек” задержаться. И спустя несколько минут в аудитории остается не больше пятнадцати человек. Любопытно, что же ему от нас нужно.
— Меня назначили куратором вашей группы, — не затягивает с объяснениями профессор. — А значит, за группу в целом, и за каждого из вас по отдельности отвечаю я. А особенно за вашу успеваемость. Поскольку вы пропустили несколько недель учебы, каждый из преподавателей для вас разработал собственную программу, которая поможет вам догнать остальных студентов.
Мужчина берет в руки пухлую черную кожаную папку и извлекает от туда кипу листов.
— Сейчас я вам раздам список тем по артефактике. Выучите и напишите рефераты, выбрав любую из них. Мои коллеги тоже подготовили дополнительные задания для самостоятельного изучения или назначат вам факультативные занятия. Их не пропускать и старательно все выполнять, иначе до экзаменов не допустят. Это всем понятно?
Мы отчаянно киваем, как китайские болванчики, внутренне содрогаясь от “счастья”, которое нам привалило. Зуб даю, нам теперь весь курс будет сочувствовать с таким-то куратором.
Глава 11
Вторую пару уже по алхимии преподает молодая и потрясающе красивая женщина, магистр Абигейл Бертон, от которой у мужской половины курса капают слюни настолько обильно, что грозят затопить все помещение. Не сложно догадаться, какие чувства в это время преобладают среди женской половины курса. Магистр тоже, как и профессор Квинтин, раздает нам темы для ознакомления и назначает после сегодняшних пар факультативную лабораторную.
А вот третьей парой оказывается семинар по бестиологии, которого лично я ждала с неподдельным интересом. Впервые узрев на выходных книгу по данному предмету, я полдня не могла от нее оторваться, настолько захватывающими мне показались описания разных магических тварей. Некоторые из них, как например кельпи, мне доводилось встречать и в земной мифологии, а вот лыкасы или катаброги были совсем незнакомы.
Магистр Тус, прочитав нам небольшую вводную лекцию, быстренько проходится по списку, задавая вопросы каждому из нас и оценивая уровень знаний, и распределяет темы докладов, которые мы должны подготовить на следующий раз. Мне достается какой-то ухольник, о котором я ни разу не слышала. Я с минуту смотрю на накарябанные чернильной ручкой буковки, пытаясь понять, не ослышалась ли, а потом подсовываю записку Лали. Соседка пожимает плечами, давая понять, что и для нее это существо неизвестно. Ей-то повезло, о мантикорах даже я знаю кое-что. Да и в учебнике о них написано листов двадцать, не меньше. А вот где мне эту ухающую тварь искать вопрос. Видимо, придется еще после факультатива в библиотеку тащиться не только за учебниками, а и за дополнительной информацией для реферата.
На лабораторную уже бреду из последних сил, уставшая как собака, хотя сама по себе алхимия вызывает жуткое любопытство. Разноцветные реактивы в колбах, пробирки, спиртовые горелки и вытяжные шкафы — все это напоминает весьма прокачанный кабинет химии. Сам же предмет оказывается сложным и требующим концентрации внимания. Сегодня мы в основном изучаем правила поведения в лаборатории и лишь под конец пары отваживаемся на несложный алхимический эксперимент. И если у всех в пробирках раствор становится ярко-голубого цвета, как и описано в инструкции, то у Стюарта он сверкает насыщенным оранжевым, как спелый апельсин под Новый год, и отчаянно дымит, испуская запах надвигающейся беды.
— Магистр Бертон, что это? — ошалевшим взглядом смотрит на плод своих стараний изумленный одногруппник, в то время, когда все мы стараемся отодвинуться подальше от затейливого экспериментатора.
— Ты что творишь! — вопит несчастная преподавательница, восхищенная талантами своего ученика. — Бегом пробирку под вытяжку! Я для кого правила сегодня читала?
Стю послушно пихает посудину в вытяжной шкаф, приобретая от ярких паров своего варева тоже изумительный оранжевый цвет. Даже брови и ресницы одногруппника становятся апельсинового цвета, превращая парня в веселенькую морковку.
Мы восхищенно и испугано смотрим на Стюарта, пока магистр Бертон вырвав у него злополучную пробирку, устраняет последствия аварии.
— Завтра после пар ко мне! — рычит преподаватель. — Будешь сдавать правила поведения в лаборатории. Не допущу к практическим, пока не выучишь их на зубок! А сейчас бегом марш в лазарет.
Поникнув, несчастный однокашник кидает методичку в сумку и, попрощавшись со всеми, выходит из кабинета.
А через несколько минут отпускают и нас, в лаборатории остается лишь парочка студентов для уборки. Как объявила нам уважаемая магистр, каждый раз после практической она будет назначать дежурных, которые должны ликвидировать последствия творческих бесчинств своих одногруппников.
Мне посчастливилось как раз попасть в первую пару “ликвидаторов”. И пока Гисберт вытирает столы, выстраивает реактивы на полках и проверяет вытяжки, я поспешно мою штативы с пробирками, сливая в раковину наши растворы. Ершик шуршит, как заведенный, по тонким стеклянным стенками, а я то и дело смотрю на часы. Мне сегодня нужно и в библиотеку, которая работает до четырех, и к ректору, передать подарок Ашкая, да и от голода живот буквально сводит. Утром из-за нервов не было аппетита, а на переменке каждый раз нас задерживали преподаватели, знакомя с графиком индивидуальных занять, и я не успевала сбегать перекусить.