Верь в мою ложь
Шрифт:
Валери возвела взор к небесам. Сент-Джеймсу почему-то вспомнилась страдающая Мадонна и то, что влечёт за собой материнство для не слишком храбрых женщин. Оно ведь не кончается в тот момент, когда дети становятся взрослыми, а продолжается до самой смерти — либо матери, либо ребёнка.
— Никто из них… — Валери запнулась, посмотрела на Сент-Джеймса, на Линли и только потом продолжила: — Мои дети не имеют к этому никакого отношения.
— Мы нашли в воде разделочный рыбный нож. — Сент-Джеймс показал нож, которым ковырял камни. — Не этот, конечно, но очень похожий.
— Наверное,
— В самом деле? — произнёс Линли.
— В самом деле, — откликнулась Валери. — Вот такая неловкость.
Сент-Джеймс и Линли переглянулись. То, что они услышали, безусловно, было ложью, потому что стол для разделки рыбы находился в другом конце лодочного дома, далеко от того места, где разделочный нож упал в воду. И если Сент-Джеймс не слишком ошибался относительно природы вещей, нож вряд ли мог сам доплыть до того места и оказаться лежащим прямо под головой Яна Крессуэлла.
Лондон, Кенсингтон
Вивьен Талли выглядела точно так, как на фотографии, которую Барбара видела в Интернете. Они были почти одного возраста, Барбара и Вивьен, но вряд ли они могли быть более разными. Вивьен, решила Барбара, была точно такой, какой хотела бы видеть саму Барбару суперинтендант Ардери: стройное тело, аккуратно одетое в наилучшие вещи, более чем отличные причёска и макияж. И благодаря этому тройному совершенству Вивьен Талли сумела прорваться на самый высокий уровень. Барбара тут же принципиально возненавидела её.
Она решила повернуть к Рутланд-гейт и снова прикинуться той, кем не была, играя всё ту же недавнюю роль особы, ищущей квартиру в Кенсингтоне. Позвонила в шестую квартиру, и Вивьен Талли — или тот, кто находился в её квартире, — не спрашивая, открыла входную дверь. Из этого Барбара сделала вывод, что там кого-то ждали. Мало нашлось бы глупцов, которые без приглашения явились бы в подобный дом. Впрочем, частенько беспечность жильцов приводит к ограблению. А иногда и к смерти.
Но вышло так, что Вивьен ожидала прихода агента по недвижимости. Барбара выяснила это уже через три секунды, когда Вивьен Талли окинула её внимательным взглядом с головы до ног, определяя, что может представлять собой явившаяся к ней особа.
— Вы действительно от Фокстона? — спросила она.
Барбара могла бы и обидеться на такой взгляд, ведь не на конкурс красоты пришла. Но она не могла уже и сделать вид, что не та, кто есть, потому что Вивьен Талли ни за что на свете не поверила бы в то, что агент по недвижимости или претендентка на квартиру могли явиться к ней в оранжевых вельветовых штанах, красной футболке и тёмно-синей куртке. Поэтому она сказала:
— Детектив Хейверс, Новый Скотленд-Ярд. Мне нужно с вами поговорить.
Вивьен вовсе не показалась потрясённой, что Барбара сочла достойным внимания. Женщина просто сказала:
— Входите. Но, боюсь, у меня не слишком много времени. У меня назначена встреча.
— С человеком из агентства Фокстона. Поняла. Продаёте квартиру, да?
Барбара огляделась, пока Вивьен закрывала за ней дверь. Квартира
— Я уезжаю в Новую Зеландию, — сказала Вивьен. — Пора возвращаться домой.
— Вы там родились? — спросила Барбара, хотя и без того знала ответ.
Вивьен говорила без акцента; она могла бы и солгать, если бы захотела. Но лгать не стала.
— В Веллингтоне, — ответила она. — Мои родители и теперь там. Они стареют, и им хочется, чтобы я жила дома.
— Но вы довольно долго пробыли в Соединённом Королевстве, да?
— Могу ли я поинтересоваться целью вашего визита, сержант Хейверс? И чем я могу вам помочь?
— Рассказом о ваших взаимоотношениях с Бернардом Файрклогом. Для начала.
Выражение лица Вивьен Талли осталось сверхъестественно любезным.
— Не думаю, чтобы это вас касалось. Но в чём всё-таки дело?
— В смерти Яна Крессуэлла. По её факту ведётся расследование. И полагаю, вы его знали ещё с тех пор, как работали в «Файрклог индастриз», и он вас тоже неплохо знал.
— Тогда более логичным был бы вопрос о моих взаимоотношениях с Яном Крессуэллом, разве не так?
— Думаю, до этого мы тоже дойдём. Но прямо сейчас меня интересует Бернард Файрклог. — Барбара окинула комнату одобрительным взглядом и сказала: — Недурно тут всё устроено. Ничего, если я где-нибудь сяду?
Барбара не стала дожидаться ответа. Вместо того она подошла к большому креслу, бросила рядом с ним сумку и погрузилась в его уютные глубины. Проведя ладонью по обивке, подумала: «Чёрт побери, да это никак шёлк?» Да, Вивьен Талли покупала обстановку явно не в магазине ИКЕА.
— Мне подумалось, я говорила вам, что жду… — сказала Вивьен.
— Кого-то от Фокстона. Поняла. На этот счёт у меня всё в порядке. Память как у общеизвестного слона, если вы меня понимаете. Или это просто метафорический слон? Никогда не могла понять. Ну, неважно. Вы, наверное, предпочтёте, чтобы я слиняла до того, как появится человек от Фокстона, а?
Да, Вивьен не была глупа. Она прекрасно поняла, что должна рассказать что-то в обмен на исчезновение Барбары.
— Я некоторое время работала в «Файрклог индастриз», как вы поняли. — Вивьен подошла к маленькой кушетке и села. — Была помощницей Бернарда Файрклога. Моя первая работа после окончания Лондонской экономической школы. А через несколько лет я перешла к другому нанимателю.
— Люди вроде вас никогда не пропадут, найдут местечко получше, — признала Барбара. — Это мне понятно. Но в вашем случае… вы ведь ушли из «Файрклог индастриз», потом вдруг стали частным консультантом, а потом почему-то занялись садовыми инструментами, чем и занимаетесь.