Вера в чудеса
Шрифт:
Директору это тоже не нравится, поэтому он мычит:
— Но…
Я его перебиваю:
— Иван Петрович, не переживайте Вы так. У Кирилла и Лены просто психологическая несовместимость. Вот разойдутся через месяц, и будет все у нас хорошо. У меня, у Вас, у Кирилла, у Лены. Главное — не драматизируйте.
Теперь недовольно сопеть начинает уже директор:
— Но я бы попросил, чтобы Вы такого поведения не допускали больше.
— Конечно, конечно, о чем речь, — успокаиваю
— Кирилл, я очень надеюсь, что ты меня понял.
— Да, — цедит парень сквозь зубы, ни на кого не глядя.
Что он там понял, это большой вопрос, тем более, что такие встречи продолжаются с завидной регулярностью последние месяцы. Мне Иван Петрович уже как родной, я ему скоро пирожки приносить начну.
Директор встает, давая понять, что разбор полетов закончился. Я тоже встаю и бодро топаю к двери. Давлатов не спешит. Он уверен, что верный Воропаев все уже сделал, как надо. Но сейчас будет нежданчик.
В коридоре Еленка занимается ловлей Матвея. Главное, что оба заняты. Я без всякого удивления замечаю еще трех мужчин охранной наружности, помимо Воропаева. Подготовился…
Хочу пойти к Еленке, как вдруг обнаруживаю на своем локте руку Сергея. И держит он меня совсем не нежно.
— Куда собралась, Дина-а-а, — тянет мое имя, — А поговорить?
Кирилл тоже приходит к выводу, что происходят странные вещи:
— Вы знакомы, что ли?
Но Сергей не в духе:
— Тебе какое дело?
Я борюсь с желанием — нет, не вырвать свою руку, а сломать ему его конечность — да, этому меня тоже научили. Оказывается, это не сложно на самом деле. Но Матвей… Он маленький. А такие вещи детей пугают.
Поэтому отвечаю вопросом на вопрос:
— О чем?
Мужчина мне улыбается, но так, что я боюсь, что у него заболят скулы:
— О разных вещах.
К нам подходят Еленка и Матвей. Дочь переводит взгляд с меня на Сергея, рассматривает его чуть дольше, чем принято, потом выразительно смотрит на руку Сергея на моем локте:
— А что это Вы мою маму за руки хватаете?
Давлатов отвлекается, а я выдергиваю локоть из его хватки.
Потом Еленка, явно издеваясь, обращается уже к Гордееву:
— Кирилл, ты лифчик-то мне верни.
Мне почти жалко парня, который от злости белеет. Видно, что все слова, которые он сейчас помнит, они матерные:
— Ты вообще, мелочь, обнаглела? — отвечает, правда, без мата.
— Это мой любимый лифчик, синенький, — продолжает стебаться Еленка, — Как-то ты его на потолок пристроил? Вот, значит, и снять сможешь.
Кирилл, не сдержавшись, делает шаг по направлению к ней, но что собирается делать остается мне неизвестным, потому что я вижу Лекса и еще двух ребят. Эти — без
Лекс, конечно, узнает Давлатова, поэтому с ходу спрашивает:
— Проблемы?
Я кивком головы указываю на плечистых ребят в костюмах. Лекс поворачивает голову и смотрит на Воропаева и его людей.
В это время Матвей, крутящийся то у моих ног, то у Лениных, задирает головку и спрашивает:
— Дядь Лёсь, а ты с нами на пони кататься идёсь?
Лекс подхватывает мальчика с пола, передает его мне и отвечает:
— Я на работе, малой, — а сам оттесняет меня и детей от Давлатова.
На Сергея страшно смотреть, видно, что он в ярости, потому что до него дошло, что я с ним явно никуда не поеду, не пойду и разговаривать не буду.
— Значит, поговорить нормально ты не хочешь, — рычит он.
— Да не о чем нам говорить, Сергей Владимирович. Удачи! — бросаю я ему, как собаке кость, и иду на выход.
Костюмы вроде собираются оживиться, но ребята делают так, что становится видно, что у них стволы.
Перестрелка в школе — это не то, что нужно Давлатову, поэтому мы уходим под скрип его зубов.
Синий лифчик Еленке придется купить другой.
Глава 17. Преимущества.
Сергей.
Су*а-а-а. Я смотрю ей вслед и мечтаю переломать хмырю, который их забирает ноги. И руки тоже. Как придурок, жду, надеясь на то, что Дина оглянется. Ага. Три раза.
Зато оглядывается ее дочь, расплывается в ехидной улыбке и показывает Кириллу конфигурацию из среднего пальца. Наблюдая за выражением его лица, озвучиваю свою догадку:
— Нравится, что ли?
Жду, что сейчас поднимется ураганом возмущение, но племяш смотрит на меня серьезно:
— Нравится. Сначала бесила, а потом… Только маленькая она еще. За ручку ходить — для меня смешно. А для нее все по-взрослому рано.
Вот так он озвучивает свое видение проблемы. Не мое дело, но все-таки спрашиваю:
— А ты уверен, что по-взрослому рано? Так себя скромницы не ведут.
Кирилл хмурится.
— Еленка… Она… Как тебе объяснить… Короче, когда она только перевелась, то парни решили, что она с любым пойдет…
— А что — разве не так?
— Оказалось, нет. Пацаны к ней и так, и эдак. Ты же сам видел, за словом в карман она не лезет. Но только дальше трепа дело не двинулось. Ни у кого. А потом один придурок ее при всех фригидной назвал. Так она ему и выдала: «Ты кто такой, чтобы по моим трусам лазить?».