Вера в себя
Шрифт:
– Вадим, – позвала я мужа из кухни.
Вадим тут же забежал и перепугано спросил:
– Что-то случилось?
– Нет, ничего, – мне понемногу начинало надоедать, что все постоянно думают, что со мной может что-нибудь случиться. – Просто в холодильнике нет продуктов. Нужно съездить в магазин и закупить.
– Хорошо, – сказал Вадим. – Сейчас?
– Желательно. Мне надо приготовить нам еду.
– А ты сможешь? – неожиданно для меня спросил он, потом видимо понял, что сказал и опустил глаза. – Извини, – тихо проговорил он.
Мне было так обидно. Да, я инвалид и нахожусь в инвалидной коляске, но что-то же я должна уметь
– Ничего, – ответила я. – Вадим, нам всем нужно привыкнуть к такому моему состоянию. Я обещаю, что не буду обижаться на ваши с Лолой оговорки. Но в дальнейшем надеюсь, это прекратится, и вы наконец свыкнитесь. Мне самой в первую очередь это будет сложно сделать и поэтому мне нужна будет ваша поддержка. – ответила я и посмотрела мужу в глаза.
– Конечно ты права. Извини, дорогая, – он подошел ближе и, наклонившись, поцеловал в лоб. – Я не хотел тебя обидеть, просто как ты уже сказала, нужно привыкнуть.
– Да. – я сделала небольшую паузу и продолжила. – Так что, ты съездишь за продуктами? Или может все вместе поедем?
– Нет, Ника. Я поеду сам, так будет быстрее. Ты только напиши, что надо.
– Угу, – я достала из шкафчика, расположенного внизу, блокнот и ручку и быстро начеркала список необходимых продуктов. – Вот держи.
Он взял бумажку и со словами «Я поехал», оделся и вышел из дома.
– А куда папа ушел? – Лола зашла на кухню.
– Поехал в магазин, – ответила я. Затем посмотрела на дочь и спросила: Лолочка, расскажи, как тебе жилось у бабушки?
– Можно сказать нормально. Бабушка, ну ты знаешь, какой она человек. Все, что я делала, было плохо и не так как нужно. Иногда было сложно с ней. Папа постоянно ворчал, чтоб я не пререкалась с бабушкой. Так что без тебя было плохо.
Я улыбнулась своей любимой малышке, но потом, сделав серьезное лицо, спросила:
– Почему тогда ты говоришь, что все было нормально?
Лола немного задумалась, а затем ответила:
– С нами жил еще и дедушка Паша. Он и бабушка любят друг друга. Так вот дедушка Паша хороший. Он всегда меня поддерживал, играл со мной часто, рассказывал интересные истории. А еще почти всегда забирал меня из садика. Мы с ним подружились.
– Да? Ну тогда это отлично. – Я налила Лоле сока, привезенного из больницы, а сама поехала в спальню.
Благо у нас в доме не было бордюров перед входом в комнаты, и я благополучно могла передвигать по дому. Я заехала в спальню. Как было приятно смотреть на родную постель, я так устала от больничной. А вот мое трюмо… косметика так и стоит на своем месте. Я посмотрела в зеркало и улыбнулась сама себе, затем провела пальцем по столу, огромный слой пыли остался на пальце. Нужно будет провести капитальную уборку. Потом я подошла или скорее подъехала на инвалидном кресле к шкафу. Открыв его, я начала рассматривать свои платья. Теперь мне не суждено позировать в них перед зеркалом. Тяжелые мысли снова начали меня одолевать, и покатилась слеза. Я быстро закрыла шкаф и отъехала, чтоб снова глянуть на комнату. Так мило, а ведь я здесь даже танцевала. Мне было тяжело на душе только от воспоминаний своей прошлой жизни, жизни, где я была НОРМАЛЬНОЙ, а не сидячей. На этой грустной ноте я выехала из спальни и направилась в детскую. Там на полу были разбросаны игрушки Лолы, лежал ее альбом для рисования. Теперь я не могу все это собрать, наклоняясь, я чувствую, что могу выпасть из кресла. Лучше не рисковать. О Господи, сколького я теперь не могу делать! Это ужасно!
Выехав из детской комнаты, я направилась по коридору прямо к лестнице. Ну а здесь вообще аут, сейчас я уже не могу подняться на второй этаж. Нужно будет сооружать здесь подъемник, либо установить специальные пандусы для коляски, что в принципе гораздо дешевле, но мне будет тяжелее подниматься, да и спускаться. Подъемник в добавок безопаснее. Нужно посоветоваться с Вадиком. Да, отныне мне будет сложно жить, но я должна жить, я нужна своим близким. И все равно, как же тяжело мне! Тяжело морально все это перенести, как сложно осознать настоящее, хочется вернуться в прошлое и жить той жизнью. Но машину времени, к сожалению, еще никто не изобрел, а как бы хотелось…
Я поехала в кухню, где была все это время Лола.
– Мама, – она подошла ко мне, – а можно я пока не буду ходить в садик?
– Как это не будешь? Почему? – удивилась я.
Лола сделала умоляющий взгляд и сказала:
– Мама, я так долго ждала, когда ты выпишешься из больницы, что теперь не хочу с тобой расставаться.
Я слегка улыбнулась дочери. Какое же она у меня счастье. Да, действительно ради детей стоит жить.
– Хорошо, – медленно проговорила я, – но с одним условием.
– С каким?
– Ты будешь убирать за собой игрушки. – сказала я.
– Хорошо, – с легкостью согласилась Лола.
– И еще, Лола, – я продолжила, – отныне ты будешь всегда их собирать, потому как я теперь не могу этого делать. Я не знаю, возможно есть еще вещи, которые тебе придется делать самой. Думаю, со временем мы это поймем.
– Хорошо, мама, – она подошла ко мне, обняла и поцеловала. – Мама, я буду помогать тебе, я хочу, чтоб ты всегда улыбалась и не грустила. Ладно?
– Ладно, – я улыбнулась. Думаю, что мне удается воспитывать Лолу в правильном направлении, она растет рассудительной, мягкой и умеющей любить девочкой.
– Я люблю тебя, – сказала я, обнимая дочь.
Вернулся Вадим и принес продукты. Я начала готовить еду, и поняла, что теперь на это у меня будет уходить гораздо больше времени, чем раньше. Все было расположено достаточно высоко, и стол, и плита. Видимо нужно будет покупать новую кухню с более низкими тумбочками и столом. До плиты же я доставала лишь до первых конфорок. Все мои действия были такими неуклюжими, что не хотелось жить, мне нужно было учиться всему заново. В который раз я начала плакать, пока Вадим с дочерью находились в комнате. Я не хотела, чтоб они видели мои слезы, им тоже нелегко сейчас, и лишнее утешение не нужно ни мне, ни им. Сквозь слезы я продолжила приготовление обеда, и накрыла на стол. Затем я поехала в комнату, где находился Вадим.
– Вадюш, обед готов, иди мыть руки и возьми с собой Лолу. – сказала я.
Вадим тут же засобирался в ванную комнату. Я же вернулась обратно в кухню и стала их ждать.
За обедом мы разговаривали на непринужденные темы, Вадим рассказывал о работе, Лола лепетала про садик. Я соскучилась по всему этому, и мне было приятно их слушать, вставляя свои комментарии. Они ни разу не упомянули о моей трагедии, хочется, чтоб так была и в дальнейшем, я не хочу чувствовать себя отдельным членом семьи, я все так же остаюсь матерью своему ребенку и женой любящего меня человека. После обеда я захотела выйти на улицу, но преградой стал невысокий бордюр при выходе.