Вердана

Малиновская Майя Игоревна

— Научи меня, — попросила она.

Урсу недоверчиво посмотрел на нее.

— Зачем вам?

— Тайник очень хорош, — ответила она.

Пока Урсу открывал окно, она обошла вокруг стола, уже при свете осмотрела двухъярусное сооружение, которое только условно было лампой. Она увидела металлический шнур сделанный из мелких звеньев, напоминающую змеиную чешую и потянула за него. Раздался хруст, потом щелчок, и из лампы выехал маленький ящик с крышкой.

— А это еще что? — спросила она.

Урсу удалился в угол и оттуда с опаской сообщил:

— Я только

умею ее зажигать. Это вы соображайте, что с ней делать. Я ушел бы отсюда, если позволит госпожа. Мне страшно. Все, что касается ваших предков, вызывает у меня дрожь.

— Есть еще в доме вещи, которые принадлежали старой Вердане?

— Нельзя так неуважительно говорить о ней. Что вы, госпожа, — вкрадчиво поправил ее Урсу.

Эл поняла, что неверно выразилась.

— В доме полно тайн, а я ничего о них не знаю! Я — наследница, а меня не удостоили чести сообщить о семейных секретах! — резко высказалась она. — Я готова всех предков обругать!

— Уймитесь, умоляю! — воскликнул Урсу. — Навлечете на себя беду.

— Я требую, чтобы ты принес сюда все диковинные штуки, которыми пользовалась моя …прародительница. Ступай. Ах да! Дядя! Не хочу его видеть. Пока.

Урсу не стал злить молодую хозяйку. В ней закипал гнев, только иного свойства, чем прежде. Она не гневалась, она скорее проявила нетерпение, и ругалась вполне справедливо. Урсу снес в библиотеку все семейные реликвии, как она просила. Потом она выставила его прочь и заперлась там.

Как на зло, проснулся хозяин и Урсу должен был отвлечься.

— Где Дана? Хочу видеть ее, — были первые его слова.

— Она не хотела никого видеть, — сообщил Урсу с почтением.

— Даже меня? — последовал вопрос.

— Даже вас, господин, — ответил слуга.

— Одеваться, Урсу. Я сам ее найду. Какое непочтение. Как не вовремя. Она одна? Без мужа?

— Госпожа не вышла замуж, — сообщил Урсу.

Дядя так и замер. Потом Урсу с трудом одел его, господин трясся и очень спешил. Долго не мог попасть в рукава своей просторной робы, чем почти рассмешил Урсу. Он не сразу понял, в чем дело, только когда хозяин стал мазать лицо пахучей мазью и придирчиво осматривать себя, слуга понял мысли хозяина, и его покоробило от собственной догадки.

— Где ты ее видел? — спросил дядя.

Урсу отошел на приличное расстояние, безопасное для лжи и сказал:

— Вы очень свежо выглядите, господин. Я видел ее во дворе.

— А! Опять возится с ерундой в мастерской. Узнаю племянницу. Ничего, после нашего разговора ее мысли потекут иначе. Она сообщала кому-нибудь, что вернулась? Рада знает о возвращении? — в голосе дяди слышалась нескрываемая тревога и любопытство.

— Нет. Она не посылала никого с сообщениями, — сказал Урсу.

— Ах, как не кстати. Сегодня день визитов. В доме будет много гостей. Пусть готовятся. Я ожидаю сегодня лучших представителей города. Как одета Дана?

— В цвета семьи, господин.

— О нет! Так уже не одеваются. Я уговорю ее одеться в лучшие одежды. Пошлю к портному. Ох! Только надо бы как-то… деликатно… Ох! Как уговорить ее сменить платье? — произнося эти слова, он завершил

с интонацией большого сомнения и опаски.

— Мне послать за швеями, господин? — спросил Урсу хитро.

— О, нет. Я лучше намекну ей сначала. Дам понять… — он так растерялся, что выглядел нелепо.

По всему было видно, что с появлением Верданы он почуял свое шаткое положение, а схлестнуться с племянницей на почве наследства он вовсе не хотел. Боялся до смерти.

— Уговорить ее. Пожалуй… Нет, не буду. Просто поприветствую ее. Пойду сейчас.

— Она никого не хочет видеть, господин. Она сказала мне об этом сама, — тон Урсу стал более настойчивым, чем обычно.

Реакция была немедленной.

— Хозяин в доме — я! Императорским повелением. Уж не думаешь ли ты, что она твоя хозяйка?

— Нет, господин. Вы мой хозяин, — покорно ответил Урсу.

— Найди ее и приведи в зал для гостей.

Урсу неохотно отправился выполнять приказание. Ссора между дядей и племянницей могла возникнуть по любой причине, и Урсу опасался, что ему достанется от обоих. Он осознавал, что рука Верданы тяжелее и опытнее. Но вдруг мысли его изменились. Урсу даже остановился на полдороги в библиотеку. Он усомнился и в своих догадках, и в том, что они верны. Она была чуть иной, чем обычно, а в последний раз показалась ему озадаченной. Это Вердана-то, которая не понимала значение слова «сомнение», сначала делала и даже не думала потом, что натворила?! Что не так с хозяйкой?! Нищий, сцена утром, разговоры о смерти, ее интерес к делам семьи. Она временами сама не своя. Урсу с усилием заставил себя вернуться в библиотеку, после чего он еще больше бы озадачен. Дверь была заперта. Он стукнул в нее и подал голос. Она отворила дверь и Урсу замер на пороге. Те вещи, что он принес в библиотеку, были расставлены в отверстия стола по размеру. Только два предмета были убраны в сторону. Лампа Ахи Верданы светила тусклым светом и вращалась. Поворачивались и другие предметы.

— Урсу, ты видел что-нибудь подобное? — спросила она.

«А бабка Верданы была не проста», — услышал он мысль хозяйки и чуть вскрикнул, она сразу обернулась.

— Услышал мои мысли? Тихо. Кто еще знает про это? — спрашивала она. — Про эти вещи?

Урсу выскочил из библиотеки, его трясло. В голове возникла каша. Он мог поклясться, что заодно только мгновение услышал мысли всех слуг и всех служанок в доме, мысли хозяйки, которая была озадачена, и ее размышления были непонятны Урсу, мысли хозяина, который трясся от страха, настраивая себя на встречу с племянницей.

— Ты все слышал? — раздался сзади угрожающий вопрос.

— Да, госпожа, — он обернулся, но боялся взглянуть на хозяйку. — Нет, никто об этом не знал и не знает. Я и представить не мог. Что со мной? Что??

Урсу заметался, как больной. Вердана положила ему руки на голову.

— Успокойся. Успокойся, слышишь?

— Клянусь, госпожа, я никогда не слышал чужих мыслей. Я ваш слуга. Я не могу. Я не умею.

— Но ты слышал? Только что.

— Не гневайтесь. Я не хотел.

— Ты меня подозреваешь? Я кажусь страной? Только не лги.