Верховная Ведьма
Шрифт:
Но вместо этого зачем-то приоткрыла дверь в соседнюю комнату.
Лён, по-прежнему одетый во все черное, лежал на кровати поверх одеяла, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Я робко кашлянула:
– Он тебя сильно задел?
– Царапина.
Этот упырь даже головы не повернул!
«Ну все, – мрачно подумала я, – мое терпение лопнуло!». И со злостью захлопнула дверь… оставшись внутри комнаты.
Игнорировать агрессивно настроенную ведьму в замкнутом пространстве полторы на две сажени оказалось намного труднее. Лёну пришлось хотя бы скосить на меня глаза – видимо, чтобы
В принципе можно было ограничиться и мыслями, но мне хотелось услышать хоть один голос в свою поддержку. Пусть бы и свой собственный. Так что я набрала побольше воздуха и с патетическим надрывом (ох, переборщила… непроизвольно пробившиеся в голосе подвывания смутили меня саму, а Лён так и вовсе в ужасе подскочил на кровати, наконец-то повернувшись ко мне лицом) начала:
– Вынуждена вас разочаровать, Повелитель: хотите вы этого или нет, но я уже здесь! А с ногой или без ноги – вас не касается, потому что я сама решаю, что и как мне дел…
Вдохновенная речь была рассчитана минут на пять, но проклятая нога не пожелала выслушать ее до конца, подломившись в самый неподходящий момент. Когда магия в очередной раз отогнала застилающую глаза боль, Лён сидел на полу рядом со мной.
– Я в порядке, – сквозь зубы процедила я. – Забыла анестезирующее заклятие обновить…
Повелитель Догевы молчал, упрямо глядя в пол, как будто обладал еще и способностью видеть сквозь предметы, а в подвале стояла бочка с медовухой. Догадаться, о чем он думает, было невозможно. Я, оробев, чуть сбавила тон:
– Ну ладно еще ты не хочешь на мне жениться… понятно по крайней мере… – Произнести это оказалось неимоверно сложно, зато дальше пошло куда легче и увереннее: – Но какого гхыра ты отказываешь мне в праве быть твоим другом? За что?!
Вампир наконец-то поднял голову, и я с изумлением поняла, что он не только не сердится, а, кажется, удручен и растерян не меньше меня.
– Вольха, я хочу этого больше всего в жизни. С того самого мига, как впервые тебя увидел. – Лён взял мои руки в свои, нежно погладил белую незагорелую полосочку на моем безымянном пальце, коснулся ее губами. Потом твердо взглянул мне в глаза. – Но пусть лучше у меня не будет никакой жены, чем мертвая. Пусть даже лучше не будет меня.
У меня перехватило дыхание, но я все-таки нашла в себе силы задиристо возразить:
– А тебе не приходило в голову, что мертвый муж меня тоже не вдохновляет?! Конечно, ради свадьбы я могу сделать из тебя очень даже бодренького зомби… – Я так живо представила жениха в фате (во избежание несчастных случаев среди слабонервных гостей) и невесту на костылях, что вампир не выдержал и рассмеялся. – Но Лён, я волнуюсь за тебя не меньше! Я тоже предпочитаю с чувством выполненного долга величаво проехаться в белых тапочках на тройке Старейшин, с Келлой для полного комплекта, а не усердно рыдать над свежей могилой! Причем до этого ее еще копать, а потом всю жизнь полоть! Ну уж нет!
Рыдать Лён соглашался и сам, причем уже начал тренироваться. Выходило неплохо, только излишне оптимистично.
– Короче, – приободрившись, заключила я, – уступать тебе эту честь я не собираюсь, и не надейся! Так что либо мы решаем проблему полоумного колдуна вместе, либо я берусь
– Ладно. Сдаюсь. – Вампир просунул одну руку под мои колени, а второй обхватил поперек спины. – Хватайся!
– Что ты делаешь?! – Я не успела опомниться, как он уже выпрямился, словно не чувствуя моего веса.
– Хочу отнести тебя в постель. Предпочитаешь, чтобы оттащил за ноги? – Лён сделал вид, что охотно подчинится, и я инстинктивно уцепилась за его шею. – У нас завтра много дел, так что будь добра выспаться как следует, Верховная Ведьма! И если мы каким-то чудом – а для чего же еще нам нужны маги? – вернемся в Догеву, можешь рассчитывать на премию в размере половины оклада!
– А почему только половины?! – с огромным трудом изображая праведный гнев, возопила я. – А надбавка за сверхурочную работу? А больничные?!
– Ты еще командировочные припомни! – хмыкнул вампир, опуская меня на кровать.
– Эксплуататор!
– Вымогательница!
– Жадина!
– Ведьма!
– Упырь!!! Лён?
– Да? – Он так же внезапно и безо всякого удивления перешел на спокойный внимательный тон.
– Не уходи, – тихо попросила я, придерживая его за рукав. – Посиди со мной хотя бы пока я не засну…
– Не уйду. – Лён осторожно, чтобы не задеть мою больную ногу, пристроился на краешке кровати. И уже спустя несколько минут, в сгустившейся, чуткой тишине еле слышно добавил: – Никогда.
Кажется, я неловко повернулась во сне, проснувшись от ноющей боли в голени. С ней-то я разобралась быстро, куда сложнее оказалось призвать к порядку бурлящие в голове мысли. Я с четверть часа посидела на кровати, глядя в затопленное лунным светом окошко, потом не выдержала и начала решительно тормошить прикорнувшего рядом вампира:
– Лён… ну Лё-о-он! Ну пожалуйста, проснись! Не спи! У меня к тебе очень важное дело!
– Какое? – сонно пробормотал вампир, делая вялую попытку укрыться от меня под подушкой, но я на всякий случай отобрала и одеяло. Разговор действительно предстоял серьезный, и отвлекающих факторов должно было быть как можно меньше.
– Лён, слушай… ты это… может, все-таки выйдешь за меня замуж? Тьфу, женишься! А?
– Ладно, выйду… – буркнул Повелитель Догевы, поворачиваясь ко мне спиной.
Я озадаченно уставилась на два сложенных крыла, не зная, считать ли это заявление официальным ответом или попыткой избавиться от ночного кошмара в моем лице, как вдруг Лён начал сдавленно подхихикивать, а потом захохотал в голос и, резко перевернувшись, сгреб меня в охапку.
– Вольха, я тебя обожаю! Ну конечно же я на тебе женюсь! Ты вредная, ехидная, упрямая рыжая ведьма, и я не представляю, что бы я без тебя делал. Я не разлюблю тебя ни через пятьдесят, ни через сто лет, и мне плевать, что у тебя драная куртка, потому что моя еще хуже. Мы вместе съездим в Ясневый Град к лучшему эльфийскому ювелиру и выберем тебе новое кольцо – какое пожелаешь, хоть в нос, как у орков, и оно будет только твоим, а о нашей свадьбе сложат легенды, потому что вспомнить подробности недельной гулянки не смогут даже самые закаленные и медовухоустойчивые менестрели! Но… только если ты сама этого захочешь. Договорились?