Верховный король
Шрифт:
— К воротам! — приказал Гвидион.— Бегите все, кто может!
Сердце Тарена упало, когда он понял, что их крошечный отряд теснят многочисленные толпы лучников и даже всадников. Он обернулся в сторону ворот. Они были распахнуты. Но уже дорогу к ним преградил большой отряд воинов Мэгга. Путь к спасению был отрезан.
Внезапно во внутренний двор вихрем влетел всадник на серой в яблоках лошади. Это был Рун. Мальчишеское лицо короля Моны озарялось восторгом битвы. Лошадь его встала на дыбы и врезалась в клубок дерущихся людей. Рун крутил над головой сверкающим мечом и грозно выкрикивал:
— Лучники! За
— Он привел помощь! — возрадовался Тарен.
— Помощь? — эхом отозвался изумленный бард.— Да здесь на несколько миль в округе нет ни одной живой души!
Рун, не останавливаясь, носился галопом взад и вперед среди дерущихся воинов, выкрикивая приказы, как будто за ним шла целая армия.
Люди Мэгга оборачивались, чтобы посмотреть на невидимого противника.
— Уловка! — хрипел Ффлевддур.— Он сумасшедший! Это никогда не сработает!
— Но она уже сработала! — Тарен видел, как враги разбегались, и с удивлением пытался обнаружить хоть малые признаки того, что они вообразили свежей подмогой, пришедшей на помощь пленникам. Тарен вдруг поднес рог к губам и протрубил сигнал к атаке. Люди Мэгга дрогнули, думая, что враг у них за спиной.
В это мгновение в ворота ворвалась Ллиан. Огромная кошка прыгнула вперед, и те, кто видел ее впервые, завопили от страха. Ллиан, однако, совсем не обращала внимания на дерущихся. Она крутилась и вертелась по двору, кого-то выискивая, вынюхивая. Там, где она проносилась, воины бросали оружие и в панике разбегались.
— Она ищет меня! — вскричал Ффлевдцур.— Вот он я, старушка!
Построенные в боевой порядок воины Смойта не упустили момент и атаковали мощной волной. Воины Мэгга уже не разбирали, кто где. В слепой панике они кололи и рубили своих. Рун помчался вдогонку за отступающими и исчез в дыму.
— Ну и здорово он их одурачил! — торжествующе кричал Ффлевдцур.—Сколько бы ни помогли нам огненные грибы и дымные яйца, именно Рун провернул эту ловкую штуку!
Бард заспешил к Ллиан. Тарен заметил, что Гвидион уже сидит верхом. Золотогривый Мелингар проносился по внутреннему двору, нагоняя беспорядочно бегущих врагов. Смойт и Колл тоже вскочили на своих коней. Позади них галопом мчался Гвистил, где-то тоже отыскавший себе подходящую лошадку. Пешие воины Смойта тоже теснили противника. Тарен бросился искать Мелинласа, но, прежде чем успел добраться до дверей конюшни, услышал голос зовущей его Эйлонви. Он обернулся. Девушка с испачканным в саже и крови лицом и в разорванном платье упорно делала ему знаки рукой.
— Подойди! — кричала она.— Рун сильно ранен!
Тарен побежал к ней. Около дальней стены стояла
серая в яблоках лошадь. Король Моны сидел на земле, вытянув ноги и опираясь спиной на тлевшую от огня огненных грибов телегу. Гурджи и Тлю, целые и невредимые, стояли рядом.
— Привет, привет! — с трудом улыбнулся Рун и помахал ему рукой. Лицо его было смертельно бледным.
— Мы выиграли,— сказал Тарен.— Без тебя все было бы по-другому. Не двигайся,—предупредил он, расстегивая пропитанную кровью куртку молодого короля.
При виде раны Руна Тарен нахмурился. Стрела вошла глубоко в бок и, что самое страшное, обломилась.
—
тельно? Да, твой план отличный,— прохрипел он. Глаза его блуждали, и вдруг лицо стало совсем мальчишеским, потерянным и немного испуганным.—И я подумал... я подумал, что был бы рад оказаться сейчас дома.— Он сделал усилие, чтобы подняться. Тарен быстро склонился над ним.
Подошел Ффлевддур, за ним, умильно виляя хвостом, плелась Ллиан.
— Вот ты где, старина! — закричал он Руну.—Я же говорил тебе, что на всех хватит неприятностей! Но ты вытащил нас из этой переделки! О, барды еще будут петь о тебе...
Тарен поднял искаженное страданием лицо.
— Король Моны мертв.
Молча, с тяжелым сердцем друзья возвели могильный холм невдалеке от Каер Кадарн. Воины Смойта присоединились к ним. Уже на закате всадники с факелами медленным кругом объехали холм, оказывая последнюю почесть королю Моны.
Когда погас последний погребальный костер, Тарен подошел к могиле, чтобы постоять здесь в одиночестве.
— Прощай, Рун, сын Руддлума. Твоя дамба не достроена,— тихо сказал он.— Но я обещаю, что работа не останется неоконченной. Твой народ рыбаков будет иметь безопасную гавань, и я построю ее за тебя и для тебя своими собственными руками. Клянусь.
Вскоре после наступления ночи вернулись в Каер Кадарн Гвидион, Колл и король Смойт. Мэгг ускользнул, и бесплодное преследование утомило и обессилило их. С печалью восприняли они скорбную весть о смерти Руна и молча почтили память остальных павших воинов. Затем Гвидион собрал всех в Большом зале.
— Аровн, повелитель Земли Смерти, дал нам мало времени на печаль по утраченным друзьям. Но я опасаюсь, что мы будем еще скорбеть и о других, пока наше дело не будет завершено,—тихо сказал он.—Я должен обсудить с вами решение, которое принял. Надо все осторожно и внимательно взвесить.
Гвидион оглядел собравшихся.
— Гвистил из Красивого Народа покинул нас и продолжил свой путь в королевство короля Эйдцилега. Перед тем, как мы расстались, он поведал мне о сборе войск Аровна. Слова Мэгга не были пустым и злобным бахвальством. Гвистил считает, как, кстати, и я, что Аровн собирается дать нам решительный бой и сокрушить нас окончательно. Его армии продолжают собираться даже сейчас, в тот самый момент, как мы с вами говорим.
Все молча слушали, склонив головы.
— Есть серьезный риск, а может, и смертельный, в том, что Дирнвин остается в руках Аровна,— продолжал Гвидион.—Но сильная армия Аровна —еще большая опасность. Я больше не стану искать черный меч. Какую бы силу он ни д&л королю Аннувина, я со своими силами буду неколебимо стоять против него. Поэтому я отправляюсь не в Аннувин, а в Каер Датил, чтобы собрать Сыновей Доны.
Несколько мгновений стояла тишина. Наконец Колл промолвил:
— На мой взгляд, ты принял мудрое решение, принц | Доны.