Верховный маг империи

Удовиченко Диана Донатовна

Империя быстро летела в пропасть. К тому имелись все предпосылки, и Вериллий это хорошо понимал. Колониальная война истощала имперскую казну. Южный континент пожирал армию Галатона, словно вечно голодное чудовище. Воевать приходилось уже не с парганскими наемниками – Паргания отказалась от своих колоний. Теперь войскам империи противостояла армия зомби во главе с могущественными магами-некромантами. Причем, согласно донесениям офицеров, твари отличались от обычных восставших мертвецов. Они были подвижными, гибкими и обладали подобием разума. Маги Совета раскопали кладбище в селе Большая Перчинка, жители которого стали жертвой некромантки. Совершенно очевидно было, что несчастные каким-то образом обработаны: их тела не подверглись разложению и сохранили гибкость. Кладбище использовалось как хранилище для будущих зомби, которые должны были восстать по приказу колдуньи. Андастанский султан не ограничился захватом Южного континента, его агенты действовали в самом сердце Галатона. В тайных лабораториях долго изучали странные трупы, пытались воздействовать на них чарами мрака, зельями, различными заклинаниями. Бесполезно. Зомби оставались недвижными. Некоторую ясность внесло лишь использование тонкой магии. Астральное изучение показало, что у зомби имеются подобия аур. Но то, что заменяло живым мертвецам разум, спало. В конце концов, трупы сожгли, оставив лишь несколько для дальнейшего изучения. Вериллий отдал приказ тщательно обследовать каждый город, село и деревню на предмет странных эпидемий и оповестить всех магов об опасности вторжения некромантов. В разные концы Галатона устремились отряды имперских псов во главе с боевыми чародеями. Итоги операции оказались шокирующими: только за неделю были обнаружены три вымершие

деревни. Неведомые некроманты, словно чума, опустошали селения и уходили в неизвестность, оставляя за собой десятки, сотни не-мертвых мертвецов. Псам удалось выйти на след одного из андастанских колдунов, но командир отряда сделал грубейшую ошибку: вместо того, чтобы отступить и вызвать подкрепление, как того требовал секретный приказ Верховного, он ввязался в схватку. Некромант сумел дать преследователям мощный отпор. От отряда из двадцати человек остался лишь один молодой маг-практикант, которому чудом удалось избежать зомбирования. Израненный, истощенный, беспредельно напуганный, он вернулся в Виндор и подал прошение об отставке. В своем донесении агент описывал происходящее так: «Мы вошли в деревню Лютики и сразу поняли, что здесь случилось что-то странное. В полдень на улицах не было ни одного человека. Из труб не шел дым, дома выглядели заброшенными, и только взбесившиеся от голода и страха собаки завывали из-за заборов. Мы принялись осматривать жилища. Везде царило запустение, жителей не было. В одном из домов наткнулись на люльку с окоченевшим младенцем. Ребенок, брошенный матерью, умер от истощения и холода. Позже подобные находки обнаружились еще в нескольких жилищах. Но ни одного взрослого человека – ни живого, ни мертвого – мы не увидели. Последний дом на краю деревни хранил следы недавнего пребывания хозяина. В печи еще теплился огонь, стол был накрыт к обеду. Командир отряда, боевой маг лейтенант Раумис Тефиль отдал приказ тщательно обыскать дом и обследовать окрестности. Я и еще двое солдат работали внутри, остальные во главе с командиром прочесывали улицу. Обыск комнат и чердака ничего не дал, мы принялись простукивать стены и пол. Вскоре нам показалось, что в одном месте половицы отзываются на стук необычным гулким звуком. Мы оторвали несколько досок и увидели, что под полом имеется нечто вроде подвала. Оттуда тянуло могильным холодом и сыростью. Никто из нас не осмеливался спуститься. Я отыскал на кухне масляную лампу, зажег ее и наклонился над подполом, пытаясь рассмотреть, что находится в его темноте. Вдруг с улицы раздались крики. На мгновение мы с товарищами отвлеклись на шум и не сразу заметили шевеление внизу. Поэтому, когда что-то схватило солдата и утянуло его в подпол, я не успел помочь. Несчастный издал короткий вопль и тут же замолчал. А из провала в полу начали выскакивать зомби. Эти твари не были похожи на обычных мертвецов, поднятых силой мрака. Они проявляли удивительную ловкость: упруго подтягивались на руках, перекидывали свои тела наверх и тут же вступали в схватку. Двоим мы снесли мечами головы, и они рухнули, обретя настоящую смерть. Но из подпола появлялись все новые зомби. Самым удивительным и страшным было то, что они обладали неким подобием разума. Твари не двигались напролом, они осторожно обходили нас, пытаясь взять в кольцо. Я отталкивал их заклятиями, но они поднимались и снова начинали свое неумолимое движение. Мы отступали к двери, когда один из зомби вдруг совершил длинный прыжок и вгрызся в горло солдату. Его зубы перервали артерию, воин упал. Но вместо того чтобы насыщаться человеческой плотью, зомби вскочил и бросился ко мне. Я ничего не мог сделать, страх парализовал мои магические способности. Я сумел только выскочить за дверь и подпереть ее какой-то палкой, валявшейся около крыльца. Мертвецы ломились наружу, я из последних сил сотворил несколько огненных шаров и поджег дом. Пламя охватило деревянное строение, вскоре дверь распахнулась, и оттуда стали выскакивать зомби. Их тела горели, распространяя омерзительное зловоние, но твари упорно пытались добраться до меня. И лишь когда огонь доходил до их голов, они падали на землю и замирали. Но самое ужасное творилось на улице. Зомби шли отовсюду. Многие из них были вооружены: у одних имелись мечи и сабли, другие держали наперевес вилы, третьи размахивали топорами. Все они сражались с воинами нашего отряда, проявляя при этом чудеса ловкости. Их не останавливали ни мечи, ни арбалетные болты. Они прекращали двигаться, только когда им отрубали голову. Несколько солдат были убиты, остальных мертвецы окружили, и у меня не имелось сомнений в том, кто выйдет победителем из этой схватки. Лейтенант Тефиль не мог помочь воинам, он схватился с самим некромантом, на поиски которого мы и явились в деревню. Высокий молодой мужчина, одетый в черное, слал в него заклятие за заклятием. Я никогда не видел ничего подобного. Казалось, маг черпает энергию из пустоты. С каждой секундой он становился все сильнее, наливался нечеловеческим могуществом. Лейтенант же, напротив, истощал свой волшебный резерв. Повелительно выбросив руку вперед, некромант что-то гортанно прокричал, тут же с земли поднялись погибшие солдаты и, заняв место в рядах зомби, напали на остатки отряда…»

Сей красочный опус на десяти листах до сих пор валялся в столе Вериллия. В нем не лишенный литературных талантов практикант повествовал о бесславной кончине командира и всего отряда. Завершил он свою исповедь тем, что выразил готовность ответить за дезертирство с места побоища. «Лучше я проведу остаток жизни в Счастливом местечке, – писал он, – чем еще раз увижу мертвые глаза зомби. А если Совету угодно будет даровать мне прощение, умоляю отправить меня в отставку и лишить лицензии мага». Вот так, и не иначе. Будущий боевой маг… Конечно, его посадили в Счастливое местечко. Читая отчет юнца, Верховный впервые подумал, что, возможно, перестарался с сокращением программы университета. Магов, особенно боевых, катастрофически не хватало. То есть людей с соответствующими документами имелось предостаточно. А вот настоящим мастерством владели лишь единицы. Учитывая же переход Андастана в фазу активного наступления, знающие опытные волшебники ценились на вес золота. Вернее, на вес паурония. Потому что именно ради чудесного металла была затеяна война на Южном континенте. Султан Ирияс проявил поистине восточную дальновидность, желая сначала отрезать Галатон и Парганию от источника власти, и уж затем захватить их земли. Самим некромантам пауроний не требовался. Главным их оружием были живые трупы, главным источником силы – чужие смерти и страдания.

Война – дорогое удовольствие, она вытягивала из государства все силы, опустошала казну. Посылая Рика на Южный континент, Ридриг и Вериллий не сказали ему и десятой части правды. Зачем мальчику было знать, что скрытая война шла в колониях уже добрых три года? Сначала шалили парганцы, потом активизировались дикари, как оказалось, не без помощи Андастана. Первый полк ястребов был далеко не единственным из тех, что отправлялись подавлять мятежи и выбивать захватчиков. А для этого требовались деньги. Содержание воинов, выплата жалований, снаряжение кораблей, оружие, провиант… Только за последний год налоги пришлось повышать три раза! Увеличились налог на землю с крестьян, плата за лицензию для магов, налог на прибыль с торговцев, на недвижимость и владения с помещиков. Арендная плата с ремесленников и лавочников в городскую казну выросла вдвое… В народе копилось недовольство, грозившее излиться мощным бунтом. А для его подавления опять же требовались войска, которые тоже нужно было содержать. Результат – новое повышение налогов. Разорившиеся ремесленники, мелкие торговцы и крестьяне уходили с насиженных мест, промышляя на больших дорогах разбоем. Провинции бунтовали, требуя отделения и статуса вольных баронств. То здесь, то там вспыхивали восстания. Последним взбунтовался Лесной край. Там и сейчас было неспокойно. Имперские волки, охранявшие границу с Аллирилом, не спешили вмешиваться и подавлять беспорядки. Они и сами не прочь были присоединиться к мятежникам. Воинам на несколько дней задержали жалование и вот уже неделю не подвозили продовольствия. Последний обоз с продуктами для солдатской кухни не дошел до места назначения. Его разграбили в дороге. Еще недавно это взволновало бы Верховного, тем более, что на границе Лесного края и Аллирила предполагалась небольшая стычка. Но сейчас ему было откровенно наплевать.

Вериллий усмехнулся. Пауроний… Сколько лет он был основной составляющей власти и богатства. Владеющий пауронием владел миром! А какие доходы принесла ему тайная торговля этим металлом! Верховный маг не сомневался: он один из богатейших людей империи. А может быть, даже всей благословенной Аматы. Белоглазые охотно покупали пауроний, причем платили гномьим золотом, полученным в оплату за переход караванов через Аллирил. Собираясь воевать с людьми, наивные эльфы, не торгуясь, приобретали у них же волшебный металл. Денежки текли в карман Вериллия. Операции в Лесном крае и самом эльфийском государстве принесли богатые плоды. Дабы первозданные не утратили воинского духа и ненависти к человеческим детям, Верховный организовал регулярные убийства жителей Аллирила. Особенно на этом поприще отличился верный Хамар, которого Вериллий привык называть просто Волком. На счету Волка было три десятка белоглазых. Он великолепно ориентировался в лесу и умудрялся ловко уходить от преследования. Жаль, конечно, что Рик убил такого хорошего слугу. Волк был лучшим. Поэтому именно его Верховный отправил на Южный континент, присматривать за мальчиком. И с удовольствием наблюдал за тем, как разворачивались события. Рик оказался силен, сильнее даже, чем предполагал Вериллий. Он заслужил право на жизнь, доказал свое происхождение… Хотя Хамара очень не хватало. Настор, заменивший Волка в Аллириле, умудрился провалить задание и позволить эльфийским магам взять его в кольцо. Слава Лугу, безмозглый хотя бы догадался сжечь себя. Скандала удалось избежать. Вериллий поморщился, представив себе изумленное лицо Лей’Иллиолиса, полководца из Дома Алмазной росы. Именно его посылала Светозарная для переговоров с посредниками и приобретения паурония. Напыщенная владычица, ненавидевшая Вериллия, не могла сама унизиться до ведения переговоров. Но магу это было только на руку. Как же он внутренне смеялся, когда Кай’Велианир все же снизошла до разговора с ним! Причем вела себя так, словно и не слыхала о пауронии, словно это не она тратила казну Аллирила на подготовку к боевым действиям. Они договорились о карманной войне – маленькой, игрушечной, выгодной обоим государствам. Выгодной на тот момент. Сейчас все это уже не имело ни малейшего значения. Судьба лесного королевства была предрешена. Хотя до прошлой недели лазутчики на всякий случай продолжали убивать эльфов. Ну и людей, конечно. Для поддержания, так сказать, «образа врага». Только Вериллий никак не мог понять, почему эльфы вели речь о сотне погибших, когда его агенты убили всего пятьдесят. Может быть, Светозарная тоже старалась подпитывать ненависть своего народа? Но на нее это было не похоже: Аллирил всегда являлся для Кай’Велианир главной заботой и любовью. Впрочем… Верховный налил себе еще вина и мысленно повторил: «Все это не имеет никакого значения». Жребий определен. Жертва принесена. Игра началась.

Что-то не давало ему покоя. Какая-то мелочь, будто назойливая муха, крутилась на окраине сознания, создавала чувство недовольства, рождала тревогу. Что-то в мыслях секретаря… Вериллий прислушался к себе. Конечно! Какие-то отрывочные сведения о новой секте. Адепты бездны, вот как думал о них мальчишка. Маг попытался отмахнуться от зудящего беспокойства. Откуда в самом деле? Этого просто не может быть. И все же… «Лучше проверить», – решил он, откидываясь в кресле и выходя в астрал. Тело Вериллия, расслабленное и неподвижное, осталось в кабинете, а сознание отправилось в путешествие по городу.

Он скользил мимо горящих храмов, голосящих женщин, дерущихся жрецов. Мимо бунтующей черни, трусливо прячущейся стражи, бесчисленных проповедников, восхваляющих нелепые культы, которые в последнее время плодились в Галатоне, как крысы на помойке. Вдруг слух чутко выловил из людского нестройного многоголосья слово «бездна». Астральное тело Вериллия плавно подлетело к мрачному человеку, который, стоя посреди улицы на перевернутой вверх дном бочке, хрипло взывал к толпе:

– Ваши боги бессильны! Они умирают! Грядет новая эра – эра великих богов бездны! Так поклонитесь же им! Молитесь им! Примите их власть, и вы будете спасены! Свершайте древние ритуалы, восславьте грозных богов!

Толпа обтекала оратора, толкала его импровизированную кафедру, но человек и не думал замолкать, продолжая выкрикивать призывы, больше похожие на угрозы. Наградой ему были редкие слушатели. Большинство людей, постояв возле бочки несколько секунд, спешили дальше. Но некоторые оставались, взирая на сектанта со страхом и какой-то робкой надеждой, словно действительно веря, что неведомые боги могут спасти их от неизбежной катастрофы, предчувствие которой носилось в воздухе Виндора. К таким подходили закутанные в черные плащи с капюшонами мужчины, такие же мрачные, как и проповедник, и что-то шептали на ухо. Потом уводили за собой. А оратор все кричал и кричал о богах бездны, конце мира, ужасных карах – унылый, черный, хриплый, словно ворон на кладбищенской стене. Вскоре Вериллию надоело слушать его карканье, и он устремился за группкой робких горожан, возглавляемой адептом бездны. Человек в плаще повел новообращенных сектантов в узкий проулок и запетлял от дома к дому. Астральное тело Верховного, невидимое в ранних зимних сумерках, неотступно следовало за ними. Как и ожидал Вериллий, секта облюбовала для отправления своих ритуалов дом на одной из самых бедных, грязных улиц Портового квартала. Испуганных горожан завели в подвал, откуда раздавались немузыкальные завывания. Посреди замусоренной комнаты, тускло освещенной черными свечами, стоял наряженный в живописные лохмотья жрец секты с шаманским бубном в руках. Перед ним высилось подобие алтаря, наспех сооруженное из необструганных досок, на котором лежал ягненок со связанными ногами. Вдоль стен стояли люди в черных плащах. Увидев вновь пришедших, жрец взвыл с новой силой и принялся скакать вокруг несчастного животного, ударяя в бубен и произнося слова на ломаном орочьем языке. «Ничего интересного, – разочарованно подумал Вериллий, – как я и ожидал, просто очередные шарлатаны, решившие заработать на смутных временах. Даже приличное человеческое жертвоприношение устроить не догадались, идиоты». Маг уже собрался было направить свое сознание обратно, в уютную тишину кабинета, чтобы вернуться к работе над древними текстами. Но тут ощутил чей-то внимательный взгляд. Мысль Вериллия скользнула по вопящему жрецу, внимающим ему адептам, испуганным новичкам – нет, никто на него не смотрел. Да и не могли эти люди видеть астральное тело, которое тоньше призрака. Тем не менее, ощущение чужого взгляда не оставляло его. Даже не взгляда, а какого-то прикосновения на уровне астрала, чувства еще чьего-то присутствия в тонком мире. Неужели?.. Верховный поспешил направиться к выходу, ощутив напоследок слабое дуновение чужой энергии.

Воссоединившись со своим телом, маг задумался. Кто-то еще был там, в подвале, и одновременно в астрале. Но почему он не смог обнаружить чужое сознание? Вериллий знал только одного человека, сущность которого была ему недоступна. Рик, бастард-волшебник, талантливый мальчик, обладавший поразительными возможностями. Значит, он следит?.. Твердые чувственные губы сложились в горделивую улыбку. Умный, умный мальчик. Сколько он сделал за последнее время! И сколько еще сделает. Скорее всего, Рик попытается устроить переворот, привести к власти спасенную им принцессу. Конечно, а что еще ему остается? Такой сильный, гордый, деятельный человек не смирится с положением изгнанника, не потерпит власти убогого Келдина. Он будет действовать. Что ж, пусть порезвится. Пусть мальчик сыграет в спасителя. Это будет даже интересно.

Вериллий снова склонился над столом. Нужно проделать огромную работу. Он сумел расшифровать записи Астентума и понять суть вещей. Теперь он знал, что принесло успех Ридригу Первому. Просвещенный монарх был единственным магом в правящей династии. Но великим, непревзойденным! Вериллий же слишком поторопился с действиями. Процесс запущен, энергия накапливается. Жертвы… принесены еще не везде. Но это лишь вопрос времени. Скоро мир расколется на куски, реки крови омоют Амату, целые народы исчезнут с ее лица, и цивилизация начнет новый отсчет. Надо торопиться. Надо найти способ управлять неуправляемым, подчинить себе силу, которую он выпустил из небытия. Для этого необходимо прочесть древнеорочьи записи на каменных таблицах. Эти тяжелые плоские камни сотни лет пылились в музее магического университета и считались всего лишь образчиком утраченной орками письменности. Только один Вериллий Фламиер понял, что таблицы содержат грозное заклинание, способное обуздать древних богов. Он уже расшифровал половину значков, испещрявших серую поверхность камней. Осталось разгадать значение другой половины и научиться правильно произносить слова чужого языка. А потом…

Вериллий любовно провел ладонью по холодной, отполированной таблице. Что-то царапнуло кожу. Маг презрительно усмехнулся, увидев осколок, отлетевший от разбитого амулета. «Война жрецов! Беспорядки на улицах!» – вспомнились глупые выкрики принца Келдина. Что ему до слабых человеческих богов, которые не могут разобраться между собой? Погибнут люди? Тысяча? Две? Какие мелочи. Да пусть хоть весь Виндор взлетит на воздух или провалится под землю. Или весь Галатон. Ему самому ничего не угрожает. Мальчику тоже. Больше его никто и ничто не заботит. Отпылают пожарища, отгремят войны – когда-нибудь все успокоится. Родятся новые слуги и рабы. Они всегда рождаются.