Вермахт против евреев. Война на уничтожение

Ермаков Александр И.

Снимок пропагандистской роты вермахта. Немецкие солдаты конвоируют евреев на принудительные работы.

Польша. Сентябрь 1941 года

Последнее обстоятельство имело для военных учреждений в генерал-губернаторстве большое значение, ведь только в Варшавском гетто и вне его на 86 предприятиях и в 4 лагерях на вермахт работало 9950 евреев. Они содержались или внутри гетто в специальных охраняемых блоках, либо в особых зданиях или бараках как военнопленные. Из 1 миллиона рабочих в мастерских 300 тысяч составляли евреи, одна треть из них – квалифицированные специалисты. На отдельных военных предприятиях доля евреев среди обученных рабочих колебалась от 25 до 100 %. Уничтожение этих людей стало причиной конфликта между Гинантом и высшим фюрером

СС и полиции (ХССПФ) Вильгельмом Крюгером. Работавшие на вермахт евреи подчинялись инспекции по вооружениям в генерал-губернаторстве и обер-квартирмейстеру при командующем. Еще в мае 1942 года инспекция планировала заменить квалифицированных польских и украинских рабочих на 100 тысяч евреев. Но 21 июня поступило первое сообщение с фабрики по производству кровельного толя из Тарнува о полном спаде производства в связи с «переселением» еврейских рабочих. Удаление евреев с предприятий вермахта было настолько чувствительным, что 24 июля в Пшемысле местный комендант майор Лидке перекрыл мост через Сан и под угрозой применения оружия помешал айнзацкоманде отправить обитателей городского гетто в лагерь уничтожения на том основании, что «это полицейское мероприятие означает саботирование работ вермахта».[336]

За три дня до начала ликвидации Варшавского гетто, 17 июля 1942 года, Крюгер сообщил военным учреждениям о расторжении прежних договоренностей. Попытка вермахта обходным путем защитить евреев от уничтожения, объявив их «рабочими военной промышленности», была сорвана Гиммлером и Герингом. 15 августа Крюгер передал представителям вермахта мнение Геринга: «незаменимых евреев нет», поэтому они не будут работать на армию до конца войны и обучать рабочим профессиям их не следует.[337]

К этому времени на вермахт работали только 20 672 еврейских рабочих, а 5 сентября 1942 года Кейтель распорядился заменить их поляками. Через две недели Гинант сообщал в штаб оперативного руководства ОКВ: «Немедленное удаление евреев будет иметь следствием значительное сокращение военного потенциала рейха и по меньшей мере кратковременную остановку снабжения как фронта, так и войск в генерал-губернаторстве». Он безуспешно пытался убедить Верховное главнокомандование вермахта экономическими аргументами, предсказывая спад военного производства на 25–100 %, сокращение ремонта автомобилей на 25 % (в среднем на 2500 автомашин в месяц меньше), привлечение к работе новых хозяйственных подразделений вермахта. Гинант предлагал избавляться от евреев постепенно, по мере поступления замены. 20 сентября это письмо попало к Гиммлеру, и в начале октября Гинант был уволен. Его преемник генерал Хенике 10 октября получил от ОКВ директиву о немедленной замене евреев «арийской» рабочей силой. Прагматически мотивированная попытка вермахта в генерал-губернаторстве сохранить «рабочих евреев» потерпела полный провал. Радикальная воля нацистов к «окончательному решению еврейского вопроса» не знала границ здравого смысла.[338]

Германские генералы не постеснялись воспользоваться плодами уничтожения польских евреев. Например, в начале октября 1942 года бригаденфюреру СС Одило Глобочнику, руководителю «Акции Рейнхарда», поступила просьба от Унру о передаче 25 тысяч костюмов, пальто и сапог, ранее принадлежавших жертвам Холокоста. «Они настоятельно необходимы для рабочих и военнопленных в горнорудной промышленности и на Запорожской электростанции, так как в противном случае существует опасность, что из-за нехватки зимней одежды работы могут быть ограничены», – писал генерал и просил передать требуемые вещи начальнику интендантской службы в Полтаве.[339]

Вермахт оказывал помощь в снабжении и охране расположенным в Польше лагерям уничтожения. Освенцим, например, получал от военных учреждений колючую проволоку. 19 октября 1943 года, когда при побеге из Собибора была перебита вся охрана, для оцепления оставшихся в лагере узников были использованы сухопутные силы. В 1944 году командующий VIII корпусом генерал Рудольф Кох-Эрпах и командование люфтваффе обязались оказать поддержку высшему фюреру СС и полиции в Верхней Силезии Шмаузеру в случае массового побега заключенных из Освенцима, Биркенау или Мановица.[340]

Как признание полного бессилия перед лицом карательной машины германского фашизма звучит запись в военном дневнике генерал-квартирмейстера при командующем вермахта в генерал-губернаторстве: «24.10.42. Местная комендатура Острува сообщает, что евреи в Треблинке захоронены плохо и вследствие этого воздух заражен невыносимым трупным запахом». А инспектор 501-го полка зенитной артиллерии, посетивший в начале мая 1943 года окрестности Варшавы, отметил в своем письме: «Мне бросилось в глаза, что евреев здесь больше нет».[341]

* * *

Военная администрация несет долю ответственности

за Холокост в Греции. Греция была захвачена германскими войсками 29 апреля, а остров-крепость Крит – в конце мая 1941 года. Часть ее территории нацисты передали Болгарии и Италии, а остаток, разделенный на две области (Салоники – Эгеи и Южная Греция), был оставлен под контролем военных учреждений. После объявления Италией 8 сентября о выходе из «оси» итальянские гарнизоны во всем Средиземноморье были разоружены. Под властью вермахта оказались вся Греция, Албания, Черногория, Додеканес, где проживало около 16 тысяч евреев.

В феврале 1943 года военная администрация ввела в Греции Нюрнбергские законы, и греческие евреи были интернированы в три гетто. Вермахт выступил сторонником переселения в генерал-губернаторство 56 тысяч евреев с греческим гражданством на том основании, что «цель мероприятий переселения – безопасность оккупированной немецкими войсками северогреческой области – не будет достигнута, если негреческим евреям позволять и дальше находиться здесь». В результате в марте – апреле 1943 года по приказу Адольфа Айхмана, отвечавшего в Главном имперском управлении безопасности (РСХА) за «решение еврейского вопроса», 48 тысяч евреев из Салоник и их окрестностей были вывезены в Освенцим, где 37 тысяч из них были немедленно убиты газом. По окончании войны Международный военный трибунал выяснил, что действия карателей не вызвали никаких возражений со стороны военных органов. Более 20 эшелонов, необходимых для отправки евреев, были затребованы у начальника военных перевозок. Уполномоченному Айхмана гауптштурмфюреру СС Алоизу Бруннеру «нужно было только указать, сколько вагонов ему потребуется и что с ними надо делать». Вермахт потребовал оставить в Салониках лишь 3 тысячи евреев-мужчин для строительства железных дорог. По окончании работ в мае 1943 года они также были направлены в Освенцим.[342]

Органы СС полагали, что после этого в Греции оставалось еще значительное количество евреев, в том числе 8 тысяч человек в Афинах. В начале октября 1943 года по распоряжению высшего фюрера СС и полиции была проведена их регистрация. Поскольку на учет встало только 3,5 тысячи человек, постольку в наказание военный командующий в Греции генерал авиации Шпейдель распорядился об аресте еврейского имущества и передаче его греческому государству.[343]

Весной – летом 1944 года при участии вермахта были проведены депортации из бывшей итальянской зоны оккупации Греции. Самыми многочисленными здесь были еврейские общины на островах Родос (2200 человек), Корфу (2000 человек), Закинтос (300 человек) и Крит (300 человек).

В ночь с 24 на 25 марта полевой жандармерии, полиции порядка, тайной полевой полиции и греческой милиции удалось схватить на острове Корфу 1725 евреев, которым было разрешено взять с собой по 50 кг багажа на каждую семью. Однако военные учреждения не располагали кораблями для их транспортировки, и евреев пришлось оставить на острове. Через месяц офицер разведки и контрразведки XXII горнострелкового корпуса старший лейтенант Кёниг писал в штаб группы армий «Е»: «На острове имеется еще 2000 евреев… Их вывоз был бы весьма существенным облегчением продовольственного положения. СД и тайная полевая полиция сейчас осуществляют подготовку к вывозу евреев… Используемые на острове греческие рабочие команды представляют собой очаг недовольства, их замена итальянцами и соответственно евреями была бы очень желательна».[344]

Иного мнения придерживался комендант острова полковник Карл Егер. Он рекомендовал командованию корпуса отложить депортацию на неопределенное время, так как она казалась ему трудноосуществимой и угрожающей обороноспособности немецкого гарнизона. Он предлагал в первую очередь вывезти с острова итальянских солдат и считал, что евреи используют имеющиеся у них материальные ценности для подкупа немецких военнослужащих и греческой полиции, чтобы избежать депортации, а большая часть ценностей попадет к коммунистам. «Так как население солидарно с евреями и рассматривает их как греков, то надо считаться с пассивным сопротивлением греческих корабельных команд». Затем Егер перешел к самому главному возражению: по соглашению между нацистами и союзниками кораблям Красного Креста было разрешено выгружать в греческих портах продукты, чтобы предотвратить голод среди греческого населения. Судно с продовольствием прибыло и на Корфу, и вывоз евреев означал бы прекращение продовольственных поставок. К тому же Егер напоминал, что Корфу – «военное предполье», что военное положение неблагоприятно для этой «акции», и требовал отложить депортацию на неопределенное время. Комендант острова делал вывод о том, что эвакуация евреев не стоит моральных потерь со стороны войск, существенного укрепления вражеской разведки, роста Сопротивления и потери вермахтом престижа в глазах населения.[345]