Вернадский
Шрифт:
Они быстро и близко подружились, несмотря на заметную разницу в возрасте (Вернадскому было пятьдесят пять лет, Личкову — тридцать). Дружбу эту они сохранили до конца своих дней.
27 октября 1918 года состоялось первое общее собрание Украинской академии наук. Первым президентом академии избрали В. И. Вернадского.
Организация академии потребовала огромной настойчивости, умения увлечь людей, способности убедить чиновников и добиться необходимых ассигнований, оборудования, помещений. А тут еще — немыслимый хаос времени крушения великой Российской империи, мировой
Германские полки, поблескивая касками-тазиками, маршировали по Крещатику. Вечерами на окраинах Киева грохотали выстрелы. Иногда издали доносилось буханье пушек.
Город переполняли беженцы, дельцы, банкиры, купцы, адвокаты, бывшие сановники и политики, графы и князья, жулики и авантюристы; кавалергарды, кирасиры, гусары и юнкера; артисты, писатели, художники, студенты… И среди всей этой суеты, лихорадочной жажды удовольствий, неверия в завтрашний день, прожигания жизни, полной растерянности, бессмысленного существования в надежде на чудо, на какое-то счастливое событие, — среди всей этой суеты появился научный центр, объединяющий десятки, сотни ученых, оплот научной мысли.
Став президентом Украинской академии, Вернадский всецело перешел на научную — теоретическую и организационную — работу. Он сделал доклад о значении живого вещества в геохимии. Были приняты его предложения о соответствующих экспериментах. Одно направление исследований — определение химического состава живого вещества, второе — геохимическая деятельность некоторых видов.
В конце XIX века английский океанолог Д. Мёррей установил, что в океане распространены диатомовые водоросли, богатые кремнеземом, тогда как в морской воде кремния очень мало. Он предположил, что диатомовые добывают кремний из ила, разлагая каолин.
Во время лабораторных опытов в Париже Вернадский определил структурную формулу каолина и подтвердил данные Ле Шателье о том, что разложение каолина сопровождается выделением тепла. Сопоставив идею Мёррея, свои данные и выводы Ле Шателье, Вернадский предложил гипотезу: диатомовые питаются за счет энергии разложения молекул силикатов.
«Молодой химик В. Н. Наумович, — вспоминал Вернадский, — под моим руководством поставил эти опыты в лаборатории сахарозаводчиков. Он был офицер, и во время одной из тревог был убит. Большая часть опытов погибла, колбы лопнули от мороза, но один из контрольных опытов сохранился и был доведён до конца А. Оглоблиным, очень талантливым энтомологом с химическим уклоном. Мы растили диатомовые на подольском каолине и смогли доказать, что в этом каолине при посеве диатомовых появился свободный гидрат окиси алюминия, которого не было в нём раньше».
(В 1922 году Вернадский сообщил об этих результатах в Парижской академии наук; опыт был повторен в более строгих условиях, но только в 1942 году окончательно подтвердилась правота Вернадского.)
В тылу Белых
Внешнее благополучие гетманства сохранялось в Киеве благодаря немецким войскам. Продавались немецкие газеты, в кофейнях весело беседовали группы немецких офицеров; объехавший весь Крым немецкий
И вдруг весть: в Германии — революция, на Украине — крестьянские восстания. В городе появились пропагандисты. Среди немцев началось брожение. Митинги подорвали воинскую дисциплину. По улицам бродили группы солдат, распевающих революционные песни. Среди офицеров началась эпидемия самоубийств.
В одно прекрасное утро из Киева исчезли сразу все немецкие военные, а вместе с ними и гетман (скорое падение Скоропадского!).
Новая власть — директория — просуществовала недолго. В городе то и дело трещала перестрелка, взрывались гранаты. Появлялись какие-то части, то русские, то украинские, и пропадали куда-то.
Ночью на Бибиковском бульваре, где жили Вернадские, раздался страшный взрыв. Потом был грохот, крики и стоны.
Владимир Иванович вышел на улицу — на помощь людям.
Однажды, когда он прохаживался по бульвару, началась стрельба. Защелкали пули, впиваясь в стволы каштанов. Вернадский продолжал прогулку. Он обдумывал тему биосферы.
Работал без устали. Его не могли отвлечь от дела ни стрельба за окном, ни звонкие проезды конницы. И когда в доме, где они жили на четвертом этаже, поднялся страшный шум (это ворвавшиеся бандиты занялись грабежом), он спокойно продолжал писать.
В дверь квартиры забарабанили прикладом.
— Что делать? — спросила испуганная Наталья Егоровна.
— Откройте дверь, — сказал он.
В комнату ворвались вооруженные грабители. Вернадский продолжал писать. Гневно взглянул на непрошеных гостей:
— Не мешайте мне. Я занят.
И они примолкли, потолкались неловко и ушли… Как тут не вспомнить газетные обещания обучить «личному магнетизму»!
В начале февраля 1919 года в Киеве установилась советская власть. Украинской АН передали здание бывшего женского пансиона, а её сотрудники получили материальную поддержку.
Летом Вернадский работал на биологической станции в Староселье, недалеко от Киева, на Днепре, около Десны; здесь был превосходный лес — дуб и сосна — на песчаных дюнах. На станции у него была лаборатория: одна комната, три стола и четыре сотрудника. Они определяли качественный и количественный химический состав живых организмов. Объекты исследований — жуки, червяки, бабочки, лягушки — усыпляли эфиром, а затем сжигали. В золе определяли содержание органики. Золу помещали в баночки и хранили (для тонких химических анализов требовалась аппаратура, которой не было в лаборатории).
В окрестностях Старосельской биостанции большие и малые водоемы богаты железобактериями. Изучением их занимался талантливый биолог Н. Г. Холодный. Он исходил эти места вдоль и поперек, хорошо знал железолюбивых обитателей водоемов.
Однажды к нему подошел Вернадский и посоветовал присмотреться к нитчатым водорослям, пристроившимся на стенках небольшого колодца:
— Обратите внимание на бурый цвет этих водорослей. По-видимому, он вызван окислами железа. Что это, результат жизнедеятельности водорослей? Или работа железобактерий?