Верная Рука
Шрифт:
— Но ведь они уехали!
— Уехали, чтобы вскоре вернуться.
— Сомневаюсь, что у них сразу возникнет такое намерение.
— Говорю вам, они вернутся, — настаивал Уоббл. — Просто переплывут реку в другом месте.
— Рискуя, что при переправе их всех перестреляют, как кроликов?
Старик поглядел на меня с изумлением.
— Вы что, и впрямь хотите, чтобы мы растянулись цепью и обороняли весь берег?
— Конечно, нет — это было бы опасно для нас.
— Ну вот. Значит, краснокожие смогут беспрепятственно перебраться через реку.
— Уверяю вас, они этого не сделают. Они приняли
— Если так, то они изрядные дураки!
— Дураки или умные, не в этом дело, глазное, что они останутся сидеть на том берегу. Кстати говоря, это можно понять и из прощальной угрозы их главаря.
— Какой угрозы?
— Да насчет того, что они тоже блокируют свой берег. Кроме того, они полагают, будто у нас не было и нет другой цели, помимо освобождения мистера Шурхэнда, и, следовательно, мы не торопимся. О наших планах индейцы не подозревают, и это дает нам немалое преимущество перед ними.
— Пусть так. Но с той стороны реки они мигом заметят, что наш берег пуст и никем не охраняется, перейдут брод и кинутся за нами, this is clear!
— Заметить-то заметят, но совсем не так быстро, как вы думаете. Сейчас они вынуждены действовать с большой осторожностью, а это несовместимо со спешкой. Что они могут предпринять? Переплывать реку слишком опасно — того и гляди, угодишь под пулю. Наблюдать за нами издали — тоже не выход. Далеко, да и всякому понятно, что мы не станем располагать наши посты на виду. Значит, остается только третий вариант. Не желаете ли отгадать его, сэр?
— Я? Ну нет, вряд ли, — отозвался Уоббл. — Разве что мистер Шурхэнд попробует.
Хитрость старика была понятна — ему хотелось испытать Шурхэнда на сообразительность. Ловушка была вполне очевидной, но, к моему удивлению, великий охотник даже не сделал попытки увернуться от расставленных сетей. Он лишь хлопнул старика по плечу и с улыбкой заметил:
— Что, задумали проэкзаменовать меня, мистер Каттер? Давайте, я не против. Это даже забавно.
— Очень рад, что вы не обижены моим предложением, — ответил Олд Уоббл, немного смущенный столь быстрым раскрытием своего замысла. — А то знаете, как послушаешь мистера Шеттерхэнда, начинает казаться, будто он ясновидец; вот мне и стало любопытно — есть ли на свете еще один такой же всезнайка.
— Ладно, доставлю вам это удовольствие. Я хоть и не всезнайка, но тоже кое-что соображаю.
— Что, например? — с невинным видом поинтересовался Уоббл.
— Да насчет той самой третьей возможности, о которой толкует мистер Шеттерхэнд. Все очень просто. Краснокожим нужно выяснить, действительно ли мы заняли этот участок берега или нет. Разглядеть с той стороны они ничего не могут, а переплывать реку здесь побоятся. Значит, им остается только одно: отмахать порядочный кусок вверх или вниз по течению и переправиться там, где нас заведомо нет, а затем тщательно прочесать берег.
— Ну и что они подумают, увидев, что здесь никого нет?
— Они поймут, что мы провели их и благополучно улизнули.
— Как раз об этом я и говорил: команчи поскачут следом за нами и нападут ночью!
— Да, этого сюрприза следует ожидать, — поддержал его Шурхэнд.
Согласиться с подобным выводом я никак не мог и потому возразил:
— Нет, мистер Шурхэнд, ночное нападение нам не грозит. Нынешним вечером погони не будет.
— Да? Раз вы это говорите, так и должно быть.
— Иначе просто не получится. Посудите сами. Солнце показывает, что сейчас как раз девять часов утра. Еще час пройдет, пока отбитый нами отряд доберется до Саскуан-куи. Им предстоит отчитаться перед вождем, ответить на вопросы, выслушать насмешки и упреки. Затем начнется совещание, которое также займет немалое время.
— Верно, сэр. Теперь я вас наконец понял. Значит, кладем еще пару часов на совещание и выработку нового плана.
— Хорошо. Итак, уже двенадцать часов. Команчи возвращаются к реке — еще час — и расставляют часовых на своем берегу — еще час, итого два пополудни. Потом вверх или вниз по долине отправляется небольшая группа лазутчиков.
— Найти безопасное место для переправы. Сколько времени им потребуется, чтобы скрытно пройти одну-две мили? Думаю, опять-таки не меньше часа. Переплыв реку, они приступают к прочесыванию берега, причем действуют в высшей степени осторожно — они же не знают, где мы попрятались. А осторожность несовместима со спешкой. Как вы полагаете, насколько быстро они сумеют обшарить все заросли и убедиться, что нас тут уже нет?
— Часа за три, не раньше.
— Допустим, только за два, все равно мы имеем уже пять пополудни. Следует новое совещание, и вождь посылает своих людей разведать обстановку в прерии и выяснить, в какую сторону мы поехали. Это дело им опять-таки придется выполнять не торопясь, очень осторожно — на случай, если мы сделали круг и вернулись на прежнее место, чтобы застать их врасплох и внезапно атаковать; индейцы обязательно учтут такую возможность. Думаю, пройдет по меньшей мере еще один час, пока команчи удостоверятся, что мы действительно покинули долину Пекос. Значит, преследование может начаться не ранее шести вечера, и мы выигрываем время до девяти часов — при условии нашего немедленного отъезда. Смогут ли они нас догнать, как вы полагаете, мистер Шурхэнд?
— Да ни за что на свете! — выпалил обрадованный гигант.
— Самое большее, в чем они преуспеют — это на протяжении нескольких миль полюбуются на наши следы. Потом станет слишком темно, и им придется поворачивать. А за ночь трава распрямится, так что возобновить погоню с рассветом они тоже не смогут. Если мы сейчас двинемся на запад, команчи волей-неволей придут к убеждению, что мы убрались туда, откуда пришли. К тому же они думают, что нашей единственной целью было освобождение мистера Шурхэнда, теперь эта цель достигнута, и, стало быть, уже ничто не задерживает нас в этих краях. Разве я не прав, джентльмены?
Шурхэнд кивнул.
— Ваши расчеты правильны, и мне нечего возразить, если только наше внезапное исчезновение не натолкнет их на верную мысль.
— На какую?
— Я хочу сказать — когда команчи увидят, что мы не стали охранять берег, то поймут, что бледнолицые их надули.
— Это они, разумеется, поймут, но ошибутся относительно цели такого надувательства. Им станет ясно, что мы пошли на хитрость, желая выиграть время. Но вот как мы собираемся использовать свой выигрыш, куда направляемся — об этом они не догадаются.