Верни, если успеешь
Шрифт:
Давыдов оправился от шока. Он вспомнил всё. Перед ним не безвинно пострадавшая овечка, а безжалостная хищница, причастная к смерти нескольких человек.
– Поэтому ты хотела изуродовать Дину?
– Пусть побудет в моей шкуре! На нее деньги с неба свалились, а я их выцарапывала всю жизнь.
– Состояние досталось ей от родителей, которых ты убила.
– Не я!
– С ними расправились по твоему заказу. По твоей вине погибла жена Скворцова и начальник службы безопасности Викулов, которому ты подарила телефон со взрывчаткой. А мальчика,
– Это был несчастный случай!
– Слишком много несчастных случаев связано с тобой, Вероника. Сегодня в серверной должен был случиться еще один. Да?
– Прости, Миша. Я временно потеряла рассудок из-за денег. Вытащи меня отсюда!
– Ника Самос, она же Вероника Самошина, или как там тебя еще? Ты знаешь, в жизни есть справедливость, и несчастные случаи порой возвращаются к их создателям. Скоро сработает фотоэлемент, и по этому кабелю пойдет ток. – Давыдов указал место, где трос терся об оголенный кабель. – Уверен, что мощность подсветки приличная. Ты не будешь мучаться.
– Ты же любил меня! Спаси!
– Мне пора. Тебя утешит то, что Дина Кузнецова потеряет «Бригантину» из-за тебя.
– Куда ты отправил деньги? – вспомнила Вероника.
– Я вернул их туда, откуда их украли. – Давыдов отступил от края крыши.
– Ты не уйдешь! Ты спасешь меня!
– Прощай.
– Включи мой телефон! Посмотри видео и ты поймешь, что обязан меня спасти!
Давыдов посмотрел на смартфон, который держал в руке. Он собирался изучить содержимое, однако требование Вероники его встревожило.
– Это прощальный привет от тебя? Когда-то, таким образом, ты расправилась с Викуловым, который мог тебя разоблачить.
– Посмотри, Миша! Это очень важно. Это касается тебя и меня! – настаивала Вероника.
– Я не хочу прикасаться к тебе.
– Считай это моим последним желанием. Ну, же! – умоляла Вероника.
Давыдов заколебался. Его палец скользнул по сенсорному экрану, нашел значок видеофайлов.
– Найди видео. Называется «Федя». Быстрее!
Давыдов нажал воспроизведение. Появилось изображение детской комнаты. На ковре сидел лобастый кудрявый мальчик и с серьезным видом складывал из кубиков нечто похожее на корабль.
«– Что ты делаешь? – спросил голос Вероники.
– Блигантину.
– Почему?
– Там были мои папа и мама.
– А как тебя зовут?
– Федя.
– А кто твой папа?
– Михаил Давыдов.
– Кто он?
– Лучший плогламист. Он сколо плиедет к нам. Да, мама?
– Конечно, мой хороший. Папа обязательно приедет к тебе».
Изображение заметалось. По обрывочным картинкам было понятно, что Вероника обнимает и гладит мальчугана.
У Михаила ком подкатил к горлу. Он помнил свои детские снимки. Кучерявый малыш был похож на него в двухлетнем возрасте.
– Это наш сын, Миша. Он носит твою фамилию.
– Но…
– Ты же помнишь, как хорошо нам было. Я хотела иметь от тебя ребенка и сделала это в ту новогоднюю ночь на яхте.
Михаил желал бы забыть тот день, но память хранила его во всех деталях. Он помнил прекрасные мгновения любви с Вероникой и потрясение от ее чудовищного плана. Он помнил крики обреченных на гибель детей и холод морской воды, подступающей к горлу. Ему не раз являлось ночью видение, как он вылетает на аквабайке из затопленного трюма, врезается в спасательную надувную лодку, и на поверхность мохнатой медузой всплывают белый волосы Вероники. Тогда она была голубоглазой блондинкой.
– Почему… почему ты молчала?
– Хватит вопросов! Вытащи меня. Если я погибну, ты никогда не узнаешь, где твой сын!
– О ком это вы? – послышался сзади голос Дины. Михаил не заметил, как девушка появилась на крыше. – Давыдов, ты с кем разговариваешь? Какой сын?
Дина перегнулась через защитный барьер и посмотрела в люльку.
– Прекрасный мальчик. Весь в папу. Его и мой сын! – похвасталась Вероника.
– Самошина, – отпрянула Дина и вопросительно посмотрела на Михаила.
– Она выжила в ту ночь.
– Она говорит правду? Очнись, Давыдов! Ведь Самошина всегда обманывала! – Дина тормошила Михаила. – Она врет! Врет! Ну, скажи.
– Она не обманывает. Я видел мальчика.
Давыдов не решался произнести слово «сын». Еще пять минут назад в его жизни была масса проблем, они казались бесконечно трудными и тяжелыми, но сейчас, взглянув в чистые глаза мальчугана, он ощутил, что груз ответственности вырос вдвое. Где-то далеко есть маленький человек, который ждет его и называет папой.
– Где он? Где мой Федя? – спросил Михаил.
– Наш Федя, наш! Ты же не хочешь, чтобы он лишился мамы. Вытащи меня! А то будет поздно!
Полыхнула молния, раскатистым треском прокатился гром. Все посмотрели вверх. Моросящий дождь стал обретать силу, небо стремительно темнело.
– Оставь ее. Она гадкая, мерзкая. Уйдем! – требовала Дина. – Самошина убила моих родителей! Она и нас хотела убить. Это она ограбила «Бригантину»!
Девушка настойчиво дергала его за рукав. Михаил набирал телефон МЧС. Он торопливо сообщил оператору адрес и суть происходящего. «Выезжаем», услышал он в ответ и почувствовал, как Дина разом прекратила усилия. Он посмотрел на девушку. Она пятилась, на ее лице читался ужас. Дина беспомощно загораживалась ладонями от чего-то страшного.
– Что?! – крикнул Михаил, уже зная ответ.
– Они не успеют.
Михаил бросился к краю крыши. Вероника выпрямилась, она стала будто легче и стройнее. Ее руки держались за мокрый трос, а голые пятки стояли на решетке. Она успокоилась и повернулась так, чтобы он запомнил ее красивой. По ее щеке стекали капли дождя. А может, это были слезы.
Михаил лихорадочно повернулся к Дине.
– Сколько?!
Вместо ответа девушка присела и закрыла голову руками.
Михаил опустил телефон на фотодатчик.