Верни мне солнце
Шрифт:
И вот, еще раз, вне зависимости от профессионального окружения и вопросов работы, я сделала выбор, к которому обязывали старые семейные дела. На мой горизонт возвращался большой город, который, плывя и покачиваясь на воде, успокоил меня в первый же приезд.
Иное солнце по вечерамОкрашивает мою душуМожет, это душа всех, кто надеется,Но у менявВенеция
И вот я снова в городе-рыбе моих счастливых послеуниверситетских лет!
Как приятно спустя десятилетия перечитать книжку венецианского писателя «Венеция – это рыба», вновь почувствовать неизменное притяжение этого острова, где ты вовсе не оторван от мира, а напротив, кожей ощущаешь, что там, где ты стоишь, – пуп земли!
Любопытным оказался комментарий моих французских кузенов, которые всегда с интересом и вниманием следили за моими перемещениями. Один из них прислал мне прекрасное сообщение, которое я ревностно храню: После Эльбы лучше Венеция, чем Святая Елена! Что-то такое он почувствовал в моих «подневольных» переездах, с этапа на этап, в каком-то смысле! И спасибо ему за то, что открыл мне глаза своим благородным и оригинальным сравнением с Наполеоном.
И правда, на острове Поркероль, где я отсиживалась, чтобы писать, в декабре 2007 года я познакомилась с интересным французским антропологом, который сделал попытку увезти меня к инуитам; но тогда только моя собака хаски была готова переехать в Канаду, где трещали сибирские морозы!
Когда в 2009 году я вернулась в Венецию, мой наставник сразу же предложил свои услуги в наведении мостов с новым миром: город, который он знал и обожал, был у него в руках, а я была тем восторженным человеком, который, работая с ним по всяким музейным делам, мог помочь ему отсрочить выход на пенсию, хотя частично он был у нее на крючке уже несколько лет.
Мы обнаружили, что наши пути могут идти параллельно и приносить обоим пользу: он сделает попытку не выходить на пенсию и на полном основании будет заниматься культурным фондом, которым руководил всю жизнь, а я смогу работать с ним бок о бок, постепенно замещая его в делах, что позволит мне войти с неполной занятостью в еще один культурный фонд Венеции.
То ли случай, то ли судьба: я не верила в эти слова большую часть жизни, а на этих страницах покажу вам, насколько мне пришлось изменить мнение.
На самом деле, решение было принято быстро: с октября 2009 года мне было известно название проекта, на основании которого должен был начаться мой переезд в Венецию, и всякий раз, как я попадала туда во время школьных каникул, на свое место ложился, как в идеальном паззле, новый кусочек.
В год переезда в другой регион (это реальность, которая почти не существует в школе, потому что все хотят видеть учителей на одном и том же месте, как ракушки, приросшие на всю жизнь к одной и той же скале) я так построила работу, чтобы иметь возможность отсутствовать в школе и заняться вплотную другими делами.
Сотрудничество с культурным фондом быстро развивалось в том, что касалось управления персоналом, знакомства с проектами и, в ограниченных объемах, моего собственного проекта касательно одной публикации.
Безусловно, на плодотворность этого периода оказало решительное воздействие наше взаимопонимание с рациональной точки зрения: директор видел во мне ученицу, заменившую умершую дочь, которой можно передать все знания и умения, приобретенные в жизни, а для меня, рано потерявшей отца, это была возможность обрести, наконец, отеческую привязанность, простую, но исключительно важную, оберегающую, но требовательную, созвучную с любовью моей мамы – учительницы, к которой я привыкла за всю свою жизнь.
Приезд в Венецию в сентябре, когда бурлил кинофестиваль, когда случился один из самых чудовищных ураганов последних лет, уничтоживший мою библиотеку, стал исключительным моментом жизни, который я пережила вместе со своей собакой.
Каждая проблема с устройством, каждая накатившая усталость, каждая радость от короткой пробежки по пляжу вместе с собакой стали идеальным воспоминанием, раз навсегда запечатленным таким далеко не идеальным фотоаппаратом как наш мозг.
Слава, ты в воздухе,Тебе, творящему нечто из того, что есть в нас,А мы – песок. Gloria sei nell'ariaA te che fai certe cose con le cose di noiChe siamo sabbia.То, что ускользает, когда строишь личные планы
Я уже мельком упоминала об этом в предыдущей главе: у меня складывались сложные отношения со словом «судьба» и его значением.
Мне, существу организованному и стремящемуся к планированию, человеку, выросшему в среде, стимулирующей развитие прагматизма и практичности, с эго всячески (и, боюсь, чересчур) возраставшему в результате изучения классической философии и склонному к прочтению любого события в рациональном ключе, жизнь неожиданно продемонстрировала, что все связано между собой и неподвластно чьему-либо контролю.
Летом 2010 года, когда я возвращалась после очередного героического дня, как мы называли их вместе с моими 26 учениками, которые ради аттестата зрелости в своем зрелом, но не чересчур, возрасте безостановочно плавали вместе со мной по Тирренскому морю, – я опоздала на корабль и он уплыл без меня.
Во время поспешного перемещения из старшей школы Флоренции, где я заканчивала проверку тестов на аттестат зрелости, в порт Пьомбино у меня по двум личным причинам произошла задержка: первая причина – еще одно, так сказать, разочарование в любви, потому что я сидела и напрасно ждала звонка в надежде на романтическое свидание, а вторая – прямо противоположная, потому что на пути от Ливорно до Пьомбино передо мной неожиданно распахнулись дружеские объятия.
В дни упорного труда, труда безумного и бешеного, в каторжном режиме, разве захочет кто-нибудь, чтобы его оторвали от дела, чтобы изменились его планы на каждый день, чтобы летели кувырком мудро выстроенные приоритеты и аккуратно отобранные опции?