Верни себя!
Шрифт:
– Она мне не хозяйка, но она свободная женщина и ваша невеста, мой господин. Для меня, раба, любой свободный сотворённый является господином.
– И, значит, ты будешь выполнять любой приказ любого сотворённого?
– сталь во взгляде зелёных глаз господина стала более ощутимой.
– Если это не противоречит приказам моего хозяина - я должен подчиняться господам. Иначе последует наказание от ошейника.
– То есть даже зная, что Аурика моя невеста, ты бы трахнул её, если бы я не запретил тебе её трогать?
Плохо дело, но назад дороги нет. Лекс не может врать.
– Да, если бы она приказала мне. Но только в этом случае. Она - ваша невеста, и я прекрасно понимаю, что не имею права прикасаться к ней. Но я не могу сопротивляться приказам господ. Сейчас ваши приказы у меня в приоритете, господин. Но. Когда вы поженитесь равным браком, она тоже станет моей хозяйкой. И тогда меня будет разрывать на части от необходимости выполнить два противоположных приказа. Ваш - не прикасаться к ней. И её - удовлетворить её моим язычком.
Хозяин аж отшатнулся от него. На минуту Лексу показалось, что сейчас его тело пронзит боль наказания, а потом понял, что этого не случится. И медленно выдохнул.
– Ты не можешь врать, ты фэйри. Аурика действительно приказывала тебе такое? Зачем?
– Не знаю, господин. Возможно, именно для того, чтобы насладиться моим наказанием. Я не знаю, а предполагаю.
– Ну что же, сейчас узнаем. Иди за мной, Лекс.
Сталь в голосе и сталь в глазах совсем не понравилась Лексу, но он мог лишь ответить привычное:
– Да, господин.
И следовать за хозяином хорошо изученной дорогой. Коридор, ступеньки, холл, столовая.
– Аурика, дорогая. Я вижу, что этот раб тревожит тебя. И накануне нашей свадьбы я хочу сделать тебе небольшой подарок. Сегодня, на один день, до заката солнца, Лекс будет выполнять все твои желания. Я приостанавливаю приказ о том, что ты, Лекс, не должен прикасаться к Аурике. Опять же, до захода солнца. Аурика, я дал тебе только что временный полный доступ к ошейнику Лекса, теперь ты можешь сама наказать его, если считаешь, что он заслужил это. Но только до заката солнца, любовь моя.
– О, мой любимый, благодарю за щедрый подарок. Этот раб давно бесит меня своим поведением. На колени, Лекс. Ко мне. Ползи на коленях, раб. Отлично.
Её нога в туфельке упёрлась в его грудь, а затем надавила, заставляя отклониться назад. И продолжала давить до тех пор, пока Лекс не упал на пол. И тут же волна боли от наказания ошейника прошла по телу Лекса. Сжав зубы, раб старался не закричать. Из упрямства и желания не испортить завтрак господину Тараэлю. Вряд ли тот получает удовольствие, видя муки другого сотворённого, пусть и раба.
Всё же она садистка. Его ждёт долгий и мучительный день. И, возможно, одним днём все не ограничится. Жаль. Он почти привык к тому, что можно быть рабом и не тонуть в океане боли каждый миг своего существования. А также не доставлять боль другим рабам и не восстанавливаться после жестоких игр. Видимо, Лекс не создан для другого...
* * *
Я лежала на плече заснувшего Алекса и наслаждалась покоем. Кошка права, я двенадцать лет ждала этого. Не потому, что он был бы против, а потому что не было достойного. Нет, просто физиологическую потребность я удовлетворяла, но вот такого обмена магической силой не было ни разу. Не хотелось.
Кстати, интересный аспект. Все маски, кроме Раба, прекрасно помнили наше прошлое. Возможно, это и нормально, я хоть и целитель, но всё же это не моя основная специальность. Тем более потеря памяти и её возвращение довольно сложный аспект психологии. Я эти разделы вообще изучала лишь поверхностно. Это опыта исцеления всевозможных травм у меня предостаточно, была насущная необходимость в подобных знаниях. А вот копаться в мозгах у кого-то мне не приходилось. Во всех смыслах.
Как же приятно от него пахнет. Немного хвоей, немного железом и дымком. Так и хочется прижаться покрепче и вспомнить как это, быть просто феей под защитой высшего фэйри. Благодаря Кошке хоть на полчаса, но у меня это получилось. И у него тоже. Жаль, что он не будет помнить ничего. Кстати да, а как объяснить всё произошедшее и его амнезию? Ха, сделаю вид, что ничего не было и всё. Вот сейчас заклинание сплету... твоё болото!
Алекс застонал и выгнулся дугой вверх. Явно не в порыве удовольствия. Я села рядом с ним, пытаясь понять, что мне делать. Убирать последствия нашей страсти или же накрывать его защитным коконом. И в итоге не успела сделать ни то, ни другое: Алекс резко распахнул глаза и ещё несколько мгновений смотрел в небо отсутствующим взглядом. Только спустя пару секунд его взгляд стал осмысленным и слегка удивлённым. А потом и напуганным. Повернувшись ко мне, он как будто успокоился.
Болото! Как же тяжело ему пришлось! И понимаю, почему Лилия лишила его памяти. Не зная, кто он такой, не понимая своей силы и не обладая тем опытом, который у него был, легко было сделать из него идеального раба. Куклу без внутреннего стержня, которую можно гнуть в любую сторону. Которую можно воспитать послушной, почтительной, пугливой и безучастной. Воспитали. Раб получился действительно идеальный по их меркам. Твари. Уничтожу.
– Это всего лишь кошмар, Алекс, - мягко сказала я, улыбнувшись.
– Всё хорошо.
* * *
Алекс смог лишь кивнуть в ответ. Это просто кошмар. О том, что было в его прошлом, и о том, что не стало его будущим. И это само по себе было счастьем.
Госпожа Аурика так и не стала его хозяйкой. Господин Тараэль продал его на следующий же день, не приводя в сознание после медкапсулы. Брак с Аурикой он бы не отменил, но видеть, как она истязает Алекса тоже не желал. Наверное. Естественно, о дальнейшей судьбе этой пары раб не знал. Следующим хозяином был владелец арены, которого Алекс и не видел вживую ни разу. Лишь голограмму-запись, которая объяснила новые правила существования, и всё. Его что, будут посещать кошмары обо всех его хозяевах? Плохо. Хотя, главное, чтобы не повторялись. Ладно, пора возвращаться к реальности.
– Я опять упал в обморок?
– спросил он у госпожи Теры.
– Нет, - односложно ответила она.
Странно, почему так кратко? Обычно госпожа объясняет гораздо подробнее. Нет, надо самому вспоминать. Если он хочет стать свободным, он должен учиться сам всё помнить и сам всё себе объяснять. Так. Что он помнит? Обед, гимнастика, разговор после, головокружение. А дальше - всё как в тумане. Как будто его телом управлял не он, а хозяин. Да и сама госпожа вела себя странно. Как будто ей тоже кто-то управлял.