Вернись, вернись, моя любовь...
Шрифт:
– Готова?
– К чему?
– Нам сейчас нужно проехать в одно место,- улыбнулся Миха, но как-то через чур нервно.
– Миш, что-то случилось?
– Нет, лапуль, нет. Поехали?
Пожав плечами, я отошла от Мишутки. Пока дошли до машины, написала сообщение Люське и, получив ответ, посмотрела на Мишку. Парень хоть и вел себя нервно, старался этого не показывать. Я поняла просто потому, что уже слишком хорошо его изучила. Он с периодичностью две минуты ерошил свои и так не длинные
Когда мы остановились на светофоре, и Миха снова собрался ерошить волосы, я ухватила его за руку.
– Мишань, что случилось?
Вместо несчастного взгляда эта зараза засмеялась.
– Вестик, солнышко, пообещай мне кое-что?
– отсмеявшись, попросил он.
– Что?
– буркнула я.
– Не убивай меня сразу? Я все объясню, как только мы закончим.
Ничего не понимая, я кивнула. Интереснооооо.........
Когда машина остановилась возле городского ЗАГСа, мне стало все ясно.
– Миша, я не буду писать заявление.
Этот гад опять заржал.
– Не будешь.
– Тогда зачем мы....
Договорить мне не дал Свят. Он вышел из здания и прямиком направился к нам. Я и Миша вышли из машины.
– Ну, привет вам,- усмехнулся братец и достал из кармана пиджака две красные книжечки.
– Поздравляю, сестренка, мне тут срочненько уехать надо, так что вот.
Вложив в мою ладонь паспорта, Свят уже собрался уходить, когда внезапно, будто что-то вспомнив, остановился.
– Кстати, Мих, если выживешь, не забудьте зайти,- он кивнул на здание ЗАГСа.
– Там нужна будет ее роспись, хотя это не столь существенно.
Я словно во сне раскрыла свой паспорт. На первой страничке стояла печать о том, что мне необходимо в течении месяце с этого дня обменять паспорт.
– Вест, ты помнишь, что обещала в машине?
– осторожно приблизившись ко мне, спросил Мишка.
Кивнув, я пролистала дальше. На нужной странице стоял штамп, о том, что двадцать восьмого сентября этого года, я стала Березиной Вестой Игоревной. Вернее там было написано не так, но смысла это не меняет.
– Миш....
Что сказать или сделать я не знала. Нет, я его, конечно, люблю, но сейчас расписаться..... А что если ему самому через несколько месяцев надоедят наши отношения? Развод? Вот потому я и не спешила соглашаться, хоть и жить без него уже не могу.
Ноги не слушались, и я уселась на корточки, облокотившись на дверь машины, Мишка присел рядом.
– Вест, почти никто ничего не знает, - тихо и сбивчиво начал он.
– Если хочешь свадьбу, мы можем обвенчаться в церкви, и ты наденешь белое платье, будет банкет и прочее, и прочее. Если ты хочешь. О том, что мы расписались, знает пока только Дима со Святом и твои родители. Как дядь Игорь будет разговаривать с
Я сидела в полной прострации. Мама точно будет орать, мне, конечно, плевать, я уже взрослая девочка, но вот отца и его ушные перепонки жалко.
– Лапуль, скажи хоть что-то? Я понимаю, что поступил неправильно, но так я знаю, что ты точно от меня не сбежишь, как и я от тебя.
– Существует развод, чтобы сбежать, - сказала я, чувствуя, как отхожу от шока.
– Чтобы я не слышал от тебя этого слова, - прорычал Мишка, заглядывая мне в глаза.
– Я тебя люблю, и никуда не собираюсь отпускать!
– Мишут, не рычи ты, а? И так голова кругом.
– Прости, - покаялся любимый.
– Ты подпишешь все что нужно? Или поедем домой?
– Куда домой?
– Ко мне, а теперь и к тебе. По моим подсчетам Димка уже перевез твои вещи, если что забыл, завтра съездим, заберем.
Покачав головой, я встала и направилась к зданию. Ругаться не хотелось. Только поссоримся, а зачем? Я его люблю, он... ну, судя по тому, что провернул такую аферу, меня тоже.
– Ты идешь, муженек?
– ехидно спросила я.
Засмеявшись, Мишка догнал меня и, притянув к себе, поцеловал.
– Значит, не убьёшь?
– Не-а, вдовой становиться не хочу, а вот на счет мсти, подумаю. Кстати, это и есть сюрприз?
– Нет, - счастливо улыбнулся Мишутка. Боже, как я люблю, когда он так улыбается.
– Сюрприз будет через несколько неделек, хотя подожди.
Закопошившись в карманах, Мишка извлек две маленькие бархатные коробочки. Открыв одну, он одел мне обручальное кольцо с брильянтом, а себе обручальное в виде печатки, без камней.
– На обратной стороне сделана гравировка.
– Какая?
– На твоем кольце написано: " ' ", - сказал так, что я решила у него язык сейчас свернется в трубочку.
– А что это значит?
– спросила я.
– Люблю больше жизни, - ласково улыбнулся Миша, и тут же надел на другой палец колечко с рубином.
– А это с опозданием, но так как ты упорно не принимала мое предложение, пришлось его пока держать у себя.
Улыбнувшись, я сняла обручалку и посмотрела на надпись.
– А какой это язык?
– Греческий.
– Ты и его знаешь?
– изумилась я.
– Ну, просто изучал после универа уже, нравится он мне.
– Мишутка, да ты у меня романтик, - засмеялась я, прижимаясь к большому и теплому мишке.
– Только для тебя, солнце, - чмокнул он меня в нос.
– Ну что? Пошли?
Кивнув, я улыбнулась, и мы пошли ставить мои подписи, где их не смогли поставить за меня.