Вернись за мной
Шрифт:
Как я смогу это сказать? Я пытаюсь придумать план, который мог бы уменьшить вред, но его нет.
— Коннор?
Я смотрю вниз на счастливую Элли, которая, кажется, не имеет никаких забот. — Да?
Интересно, видит ли она мою вину. Может ли она почувствовать тоску, которая катится сквозь меня, и обиду на себя, которая растет с каждой минутой. Знает ли она, что я ее люблю? Знает ли она, что я был готов сражаться с братьями за нее? Какое это имеет значение?
— Я люблю тебя.
И это моя смерть. Она любит меня, человека, чей отец украл у нее две жизни. Она рассказывала мне о том, как тяжело ей было потерять родителей. Все
Почему это должна была быть она?
Почему это не мог быть кто-то другой?
— Я люблю тебя, Элли. Я, блядь, люблю тебя всем своим долбаным сердцем и… — Я должен это сказать. Это должно быть сейчас. Здесь, в постели, пока я голый после того, как любил ее всем, что я есть.
Когда она садится, ее глаза наполняются миллионом вопросов.
— Что не так?
— Я должен тебе кое-что рассказать.
— Ладно. — Ее голос немного дрожит.
Я передвигаюсь так, что мы сидим друг напротив друга. Я должен быть чертовым мужиком и признать то, что случилось, когда я был еще подростком.
Я не готов потерять ее. — Восемь лет назад, в ту ночь, когда мы встретились, помнишь, я сказал, что мы с отцом поссорились?
Кажется, она заметно расслабилась и кивнула.
— Да, конечно.
— Мы спорили о том, что случилось вечером моего выпускного в средней школе, который был за неделю до этого. Мои братья приехали домой на церемонию вручения дипломов. Они знали, что я присоединился к военно-морскому флоту, и хотели быть здесь на церемонии присяги.
Ее пальцы сцепились с моими, и я тяжело сглотнул. Господи, она меня утешает. Узел в животе такой тугой, что болит.
— Мы не должны говорить об этом…
— Должны. Тот вечер, Элли, вечер моего выпускного в средней школе был долбаным кошмаром. Мой отец, как всегда, пил и не мог контролировать себя. Он кричал на всех, обзывал нас с братьями. Он пытался замахнуться на Шона, но тот уже не был ребенком, так что все закончилось дракой. Это была… Ну, еще одна веселая ночь для братьев Эрроувуд. Мы вчетвером пошли в сарай, как всегда, когда хотели сбежать. И тут произошла ошибка номер один.
— Я не понимаю.
— Мы оставили его одного.
Она качает головой.
— Я все еще не понимаю.
— У него никогда не было доступа к ключам от машины. Он не был веселым или глупым пьяницей. Он был воинственным и считал себя лучше и умнее любого из нас. Старый добрый папа считал, что может делать то, что хочет, потому что никто не указывает Эрроувуду, как жить.
Она начала шевелить руками.
— Он уехал?
Теперь дороги назад нет. Здесь я должен сказать это.
— Да, он был за рулем, но сел не в свой грузовик. Он хотел проучить Шона, поэтому взял его машину. Деклан увидел, как фары удаляются от дома, так что побежал. Мы сели в кузов грузовика Джейкоба и поехали. Но у нас не было плана. Я имею в виду, как заставить пьяного водителя остановиться?
— Коннор… Я не понимаю.
Конечно, нет. У нее доброе сердце, и она не сложит два плюс два.
Или, возможно, и сложит. Ее взгляд говорит мне, что она знает, куда ведет эта ужасная история.
— Мы гнались за ним через три города, пытаясь найти способ заставить его остановиться. Все время мы спорили, что делать. Я хотел сбить его с дороги, позволить ему убить себя, потому что это было бы подарком, но Джейкоб отказался. Мы все еще спорили,
— Но он подтолкнул его на встречную полосу. — Она едва выговорила слова.
— По направлению к другой машине.
Ее глаза закрываются, и слеза падает по ее красивой щеке.
— В которой ехали мои родители.
Я жду, пока Элли посмотрит на меня, умоляя, чтобы она увидела сожаление и грусть в моих глазах.
— Да.
Глава 35 Элли
Я сижу на месте, повторяя те слова в голове снова и снова. Его отец нес ответственность за содеянное.
Мое тело будто пронизывают тысячи осколков льда. Я продолжаю трясти руками, надеясь, что ощущения вернутся. Пытаюсь втянуть воздух в легкие, но стены будто проваливаются. Я не могу оставаться здесь. Не могу просто… Сидеть здесь.
Я вскакиваю на ноги, тяну за собой простыню и обворачиваю ее вокруг своего тела. Мой живот вздрагивает. Меня может стошнить прямо здесь, если я еще секунду посижу неподвижно.
Он был там. Он видел, как убили моих родителей. Руками его отца.
Он знал. Он, блядь, знал, что произошло, и все это время скрывал все от меня.
— Элли, — говорит мужчина позади меня.
— Нет! Нет! Не говори больше ни слова.
Когда я смотрю на него, моя голова как будто должна лопнуть.
Коннор, человек, в которого я так влюблена, что отдалась ему полностью, человек, который держал меня после того, как меня избили, лгал мне. Он поклялся меня защищать, построил для Хэдли домик на дереве, заставил меня поверить в него, и все ради чего? Все так… Он… Разбил мое чертово сердце? — Значит, ты не попытался им помочь? Ты просто сбежал и бросил их?
— Я не горжусь тем, что мы сделали. Ты знаешь меня, Элли. — Коннор делает шаг ближе, но я отступаю. Он не может прикоснуться ко мне.
Я потеряю контроль, потому что и так еле держусь. — Я не монстр. Я был чертовски неуправляемым, и моим трем братьям пришлось буквально затащить меня в грузовик. Я хотел пойти к копам, но мы были долбаными детьми. Мы не знали, что делать или что это значит. У нас был план доставить его домой, вызвать полицию, чтобы они его арестовали.
Я с отвращением качаю головой.
— Тогда почему вы этого не сделали?
Ни один из ответов не унял бы бурю внутри меня. Единственное, на чем я могу сосредоточиться — это то, что человек, которого я люблю, в определенной степени ответственен за смерть моих родителей. Все это время я думала о том, как сильно они бы его любили. Надеялась, что они будут гордиться человеком, которого я нашла и полюбила.
Как они чувствовали бы себя сейчас?
— Когда отец проснулся на следующий день, мы вчетвером рассказали ему, что он сделал. Мужчина рассмеялся и назвал нас дураками за то, что мы думали, что сможем убежать, если выдадим его. В конце концов, это была машина Шона — именно она стала причиной аварии, и он сказал, что кто-то, скорее всего, видел, как Шон возвращался на ней на ферму примерно в момент аварии. Все мы были известными нарушителями спокойствия, поэтому он угрожал всем сказать, что все время за рулем был Шон.