Верность и Ложь
Шрифт:
Элайна уже много дней наседала на команду, и это принесло плоды. Они не только успешно сбежали от военно-морского патрульного судна, но ещё так обогнали "Океанскую Бездну" и Блу, чтобы вернуться домой в Фанго по меньшей мере на день раньше бесполезного синебородого дурака. Элайна объяснит всё отцу намного раньше, чем Блу сможет высказаться, а ещё преподнесёт ему часть из тех декадентских вещей, что они украли с акантийского флейта.
– Кэп, на землю сможем сойти уже через час, – сказал Корин из-за спины Элайны. – Поллик говорит, он заметил корабль, который выглядит точно как "Чёрная Смерть", так что, наверное, твой папаша там.
– Хорошо, – вот и всё, что ответила Элайна. С тех пор, как они взяли флейт, она вела себя с другом сначала холодно, а потом и вовсе стала ледяной. Корин выглядел трезвым, но будь она проклята, если он не заслуживал такого обращения. Он же квартирмейстер на пиратском судне – и не просто на пиратском, а на принадлежащем Таннеру Блэку. Будет знать, как исполнять обязанности под "Люси". Элайна не потерпела бы такого ни от кого из команды, даже от лучшего друга, и её недовольство должно быть хорошо видно.
– Ты ж, эм-м… – Корин тяжело вздохнул. – Ты ж ему не скажешь, а? – Корин вырос с Элайной и видел, на что способен Таннер. Он видел, что семья и друзья не получали снисходительности только из-за родственных или дружеских уз. Отец Элайны верил, что могущество можно получить только через боль и тяготы, и уж он на них не скупился.
– Корин, и за дисциплину моей команды, и за наказания несу ответственность я, – сказала Элайна, не глядя на своего друга. – Папаню это нихуя не касается, а если б и касалось, я в последнюю очередь позволила бы его людям наложить на тебя свои грязные ебучие лапы.
– Спасибо, Эл.
– Я тебе говорила, не называй меня так.
– Прости, кэп.
– Кор, это проблема? – быстро сказала Элайна, пока её квартирмейстер не ушёл.
Повисла выразительная тишина.
– Нет. Никаких проблем.
– Когда в последний раз ты принимал эту дрянь?
– В день, когда мы захватили флейт. В день, когда ты выяснила. – Элайна слишком хорошо знала своего друга – дрожь в его голосе выдавала ложь.
– Корин, если…
– Всё нормально, кэп. Как ты и говорила. Моё дело, чем я занимаюсь в свободное время, если это не влияет на корабельные дела. Не повлияет. Клянусь.
Элайна повернулась, но её друг уже спешил по палубе в поисках работы, так что на этом всё и закончилось.
– Кэп, что будем делать с добычей? – спросил Ровель, когда Элайна выпрыгнула из лодки на пирс.
– Пока ничего. До тех пор, пока её не осмотрит пой папаша.
– С хуя ли? – крикнула Иландра. Эта пиратка славилась своим пронзительным голосом. – Добыча наша, а не его. Зачем…
Ровель сильно шлёпнул её по губам – и недостаточно быстро. Лишь самые храбрые и слабоумные отваживались критиковать Таннера Блэка на его собственном острове.
– Мы на его острове, – тихо сказала Элайна. – Он получает долю, а это значит, он сам выбирает. Ясно?
Иландра кивнула, но выглядела недовольно.
– Я скоро вернусь, – сказала Элайна, скривившись.
Ровель сложил мясистые руки на не менее мясистой груди.
– Тебе нужно сопровождение?
Элайна фыркнула и пошла прочь.
Большинство людей боялось острова Коз. Они теснились в заселённых местах и ходили только по "безопасным" территориям, отмеченным защитными знаками, которые Таннер называл магическими. Действительно, были известны случаи, когда мужчины и женщины уходили в джунгли и больше не возвращались, или возвращались, но изменялись до неузнаваемости. Но для Элайны на острове Коз секретов не было.
Она родилась на острове, а выросла здесь и на море. В детстве её предупреждали не ходить в джунгли – там, мол, опасно – но это её только подстёгивало. К десяти годам она изучила каждое дерево, каждую пещеру, каждую тайну и каждую загадку острова. Не то чтобы обнаруженное не испугало её – испугало – но Элайна была не из тех, кого страх вводит в ступор, так что продолжала свои исследования, и тайны острова Коз перестали быть тайнами. Хотя до сих пор пугали.
Её мать жила во внутренней части острова, далеко за защитными знаками, глубоко в землях духов, считавших остров своим домом. Она жила отдельно, в одиночестве, если не считать армии обезьян, которых растила, кормила и называла своими друзьями. Олянка Блэк была не вполне нормальной, но с этим Элайна давно свыклась. Несмотря на очевидную неуравновешенность, женщина она была сильная, и единственная в мире, кому сходило с рук огорчение Таннера Блэка. Она принесла ему девятерых детей, хотя лишь пятеро выжили при рождении, и имела честь быть единственной в мире, кого он по-настоящему любил. За это Элайна ревновала свою мать.
Прищурившись от палящего солнца, просвечивавшего через полог леса, она взглянула вверх, в сторону дома на дереве, где жила её мать. Дом находился всего-то футах в пятидесяти над землёй – точно не самый высокий в Фанго, и добраться туда можно было разными способами. Из прибитых к дереву досок вышла импровизированная лестница, а ещё от дома до земли свисали две верёвки. Элайна улыбнулась, вспомнив, как гоняла по этим верёвкам Килина. Стилуотер был единственным не из их рода, кому Таннер Блэк позволял посещать дом Олянки.
Игнорируя гиканье сверху, Элайна схватилась за верёвку руками, потом ногами, и стала взбираться. Подъём был нелёгким, хотя не занял много времени. Элайна привыкла взбираться по верёвкам, для неё это уже была вторая натура. Братья раньше дразнили её, говоря, что она родилась с хвостом, и на самом деле была дочерью обезьяны, а не Таннера Блэка. Такие оскорбления вызывали немало драк, и Элайна выиграла их все, хоть и была намного меньше всех троих своих братьев.
Взобравшись до деревянного помоста дома на дереве, Элайна оказалась лицом к лицу с обезьянкой размером с кошку. Мелкое существо сидело на корточках, загораживая путь Элайне, и с любопытством глазело на незваную гостью большими и круглыми глазами на почти человеческом лице. Миниатюрный зверёк грыз кончик своего хвоста, держа его лапками, и это выглядело так, будто он нервничает.
– Отвали, – сказала Элайна, держась за верёвку и за дом.
Обезьянка раскрыла пасть, продемонстрировав множество мелких острых зубов, и заорала на неё.
Элайна вздохнула.
– Мама.
Олянка Блэк вышла из боковой комнаты дома на дереве, жуя что-то вроде орехов, и это было очень похоже на то, как обезьяна грызла свой хвост. Мать была седой и морщинистой, по-матерински дородной, но смотрела пронзительным взглядом, который мог проткнуть человека на большом расстоянии. Несмотря на внешность, Олянка была не такой уж старой – годы тяжёлой жизни взяли своё, а с Таннером Блэком жить нелегко во всех смыслах.